Тринадцатый час

Человек рядом с ним явно умер совсем недавно. Его полуоткрытые глаза закатились, под правым глазом распух синяк, рот был раскрыт, левая сторона нижней губы раздулась, словно кто-то танцевал на его лице, прежде чем убить. Седые волосы плавали вокруг его лица, словно покачиваемая ветром трава.

Ник почувствовал, как разрываются его легкие. Он знал, что прошло около минуты. Еще сорок пять, может быть, шестьдесят секунд, и он потеряет сознание.

Схватившись за велосипедную цепь, связывавшую его со смертоносным якорем, Ник подтянулся чуть глубже. Ухватив плавающего рядом человека за пояс, он сунул скованную наручниками правую руку в его карман и вытащил бумажник, крепко сжав его в руке, словно это могло каким-то образом его спасти.

Но все это лишь бесполезные отчаянные усилия. Легкие пылали, в висках отдавались последние удары лишенного кислорода сердца. Прошло больше двух минут, не оставалось никаких сомнений, что он умрет, поддавшись соблазнительному зову смерти.

В угасающем сознании Ника промелькнули мысли о Джулии, о ее красоте и доброте, и о том, что мир лишится ее, потому что…

Потому что он подвел ее.

Глава 5

14:00

Джулия сидела в своей машине, стоявшей на дорожке возле скромного полутораэтажного дома в городке Паунд-Ридж. Как и большинство жителей Байрам-Хиллс, едва услышав о катастрофе, Джулия помчалась на место падения самолета, желая помочь. Но как только она увидела то, что осталось от рейса 502, и поняла, что хотела лететь этим самым рейсом, она не могла больше думать ни о чем, кроме как о лицах сидевших рядом пассажиров и как она стояла близко к тому, чтобы разделить их судьбу.

Вместо того чтобы работать на месте катастрофы, она согласилась съездить за доктором-пенсионером, которого позвали на помощь остальным. Полчаса назад она заехала в Бедфорд, чтобы заправиться, а теперь ждала возле дома доктора, пока тот соберет свои вещи.

Сидя в одиночестве в машине, она наконец в полной мере осознала, что смерти сегодня избежала не только она одна. Джулия положила руку на живот, зная, что сегодня были спасены две жизни.

Ирония заключалась в том, что она летела в Бостон вовсе не на деловую встречу, как она говорила, а чтобы встретиться со своим врачом.

В течение года после свадьбы они с Ником жили в Уинтропе, штат Массачусетс. Его перевели туда по работе, и Джулия последовала за ним, найдя работу в небольшой фирме в Бостоне. Коллега рекомендовала ей врача по фамилии Колверхоум, не только пользовавшегося безупречной репутацией, но и отличавшегося мягким и добродушным характером.

После переезда в Байрам-Хиллс она не стала менять врача, обнаружив, что не столь уж сложно совмещать ежегодные проверки с деловыми поездками.

Она позвонила Колверхоуму несколько дней назад, рассказав о своих подозрениях, и он договорился с местным врачом, чтобы тот сделал ей тест на беременность. Тест оказался положительным — шесть недель. Радости ее не было границ. Она с трудом удержалась от того, чтобы рассказать обо всем Нику, — ей хотелось сделать сюрприз. Джулия договорилась с врачом, что прилетит, чтобы пройти дородовое обследование и сделать ультразвуковое фото крошечного зародыша, которое она могла бы вставить в рамку и удивить Ника за романтическим ужином сегодня вечером в «Ла Кремальере», том самом ресторане, где он сделал ей предложение, и где началась их совместная жизнь. Ей хотелось придать значимость известию о будущем ребенке. Что касается ужина с Мюллерами, ставшего причиной утренней ссоры и столь испортившего настроение Нику, то это уловка, призванная отвлечь Ника от события, которое должно стать самым проникновенным моментом за всю историю их шестнадцатилетних отношений.

Хотя они и планировали завести детей, Джулия не собиралась беременеть до следующего года. Их жизнь настолько ориентирована на карьеру и накопление средств, которые позволили бы им спокойно растить детей, что у нее даже не возникало мысли о беременности. Только теперь она поняла, что они потратили столько времени на планирование и достижение успеха, что новость о будущем ребенке попросту застала ее врасплох. И уж тем более эта новость должна сразить наповал мужа.

Джулия настолько оказалась поглощена адвокатской карьерой, надеясь стать компаньоном фирмы, что лишилась бесчисленных подруг, которые стали матерями. Однако с того самого мгновения, как подтвердилась ее беременность, направление мыслей полностью изменилось. Она знала, что дело вовсе не в гормонах, не в ложных ощущениях, созданных фантазиями о том, что можно будет наконец-то больше не работать. Это была просто любовь.

Они с Ником провели вместе уже половину жизни. У них больше денег, чем им нужно, они купили и обновили дом своей мечты, путешествовали и наслаждались жизнью. И все же оставалось ощущение некоей пустоты — пустоты, особенно остро ощущавшейся по праздникам. Джулия мечтала о возвращении Санта-Клауса и Пасхального кролика, Зубной феи и конфет на Хеллоуин.