Тринадцатый час

Белый дом в колониальном стиле на Мэйпл-авеню был лишь одним из нескольких принадлежавших Шеймусу Хенникоту, который последние тридцать лет проводил лето со своей семьей на виноградниках Марты. Дом традиционно оставался пустым в июле и августе. Только Джулия Куинн изредка заглядывала туда, чтобы решить вопросы, касавшиеся коллекции Хенникота и его благотворительных пожертвований.

Неофициально известный как Вашингтон-хаус, дом Хенникота был построен в начале двадцатого века, спустя много лет после того, как там мог бы жить Джордж Вашингтон. Хотя он считался исторической достопримечательностью города с тех времен, когда тот был еще деревушкой, на самом деле от его оригинального дизайна остались лишь две внешние стены.

Во времена его постройки в 1901 году, имея площадь чуть больше десяти тысяч квадратных футов, этот дом стал самым большим домом в округе. Бывший когда-то центром старомодного городка Байрам-Хиллс, он затерялся, как и сам окружавший его город, среди мириад построек, возникших в течение прошлого столетия. Однако, в отличие от многих соседних домов и строений, снесенных во имя прогресса, Вашингтон-хаус шел в ногу со временем. С появлением автомобилей к нему добавили гаражи. Это первый дом в городе с холодной и горячей водопроводной водой. Шестидесятые годы принесли с собой кондиционеры и утепленные окна с двойными рамами. Его внутренность постоянно менялась, стены строились, сносились и расширялись, комнаты добавлялись, убирались и объединялись, проектировались современные кухни, начиная с посудомоечных машин тридцатых годов и заканчивая нынешними холодильниками и газовыми плитами.

В доме были установлены беспроводной Интернет, спутниковое телевидение, экономичное отопление и развлекательные системы, которыми престарелый Шеймус Хенникот и его семья почти не пользовались.

Но самым большим изменением, о котором не знало ни городское бюро планирования, ни коммунальные предприятия, ни местные подрядчики, стало детально разработанное обновление подвала, которое семья гордо называла Склепом Данте — укрепленные бетонные стены, пол и потолок из полудюймовой стали, покрытые украшенной изящным орнаментом обшивкой из темного ореха, придававшей эстетический облик казавшейся несокрушимой крепости.

Охранная система подвала была детищем самого Хенникота. Хотя Шеймус считался щедрым и великодушным, делая частые анонимные пожертвования и отдавая во временное пользование произведения искусства из коллекции отца, именно он считал, что существует нечто чересчур соблазнительное для современного человека, нечто, что необходимо спрятать от посторонних глаз, по причинам, которые мог объяснить только сам.

Припарковав машину позади дома, Николас взял с сиденья фонарь и воспользовался ключами и карточкой Джулии, чтобы преодолеть тяжелую стальную дверь. Оказавшись в маленьком вестибюле, он с помощью карточки открыл запертую на магнитный замок внутреннюю дверь. Свет не горел, запасы аварийного освещения иссякли еще несколько часов назад, но система безопасности продолжала действовать, питаясь от суточных резервных батарей, поддерживавших работу замков.

Ник быстро прошелся по первому этажу — дневного света вполне хватало. Здесь присутствовали все атрибуты современного дома — гостиная, столовая, кухня, семейная комната. В отдельном крыле находились библиотека, бильярдная и музыкальный салон.

Проигнорировав второй этаж, Ник с помощью карточки-пропуска открыл большую тяжелую дверь в подвал, под деревянной обшивкой которой скрывалась трехдюймовая сталь. Она вела на темную лестницу. Включив фонарь, Николас увидел дорогие зеленые обои с узором в виде лилий и покрытые толстым ковром ступени. Спустившись на пятнадцать ступеней, он обнаружил еще одну дверь. Но эта выглядела по-другому — из шершавой стали, без ручек и петель. Ник достал странной формы ключ, который взял из сумочки Джулии. Она объясняла, как действует система безопасности, уже раньше. Или позже, смотря по чьему времени считать.

Восьмиугольный ключ можно вставить различными способами, и лишь один из них позволял открыть дверь. Каждая грань была отмечена буквой, соответствующей определенной дате года. Вставив ключ неправильно дважды, ты лишался возможности воспользоваться им на двадцать четыре часа. Но, что еще хуже, дверь позади автоматически запиралась, и ты оказывался в ловушке, пока кто-нибудь не появится. Весь подвал воистину можно назвать сейфом.

Ник набрал номер соцстрахования Джулии на клавиатуре под считывателем, трижды провел через него карточкой и вставил ключ вверх стороной с буквой «Д», о чем упоминала Джулия. Наконец он повернул ключ, и дверь тихо открылась.

Первым, что увидел Ник, оказался большой стол-витрина посреди огромного, словно в музее, вестибюля. Луч фонаря отразился от его чистой поверхности; в центре стеклянной крышки вырезан идеальный круг. Витрина, в которой, несомненно, хранилась часть старинного оружия, которое описывала ему Джулия, была пуста.