Тринадцатый апостол. Том II

— Ну, почему же? Тело Алексея Русина ведь живо, благодаря настойчивости Вики. Многие военные, имея семьи, большую часть жизни проводят в командировках в горячих точках.

— Но…

Существо о чем-то задумывается и замолкает. А может, уже держит совет с «коллегами». Я тоже молчу, вот мне-то сейчас точно спешить некуда. Это им нужно, чтобы я срочно вмешался в происходящее в Риме. И они видимо рассчитывали, что я попрошу для себя повышение статуса или безграничную власть. Иногда меня даже посещает забавная мысль, что кто-то там наверху надеялся, что я не смогу удержаться от искушения стать императором Рима. Вот честно! А зачем иначе помещать меня в тело прямого потомка Августа? Неужели они, правда, думали, что я радостно ломанусь в Рим свергать Тиберия и устранять Калигулу?

Нет, единственное, что держит меня здесь, как якорь — это благополучие Вики и ребенка. Тем более, что теперь я точно знаю — со смертью существование человеческой души не заканчивается. Надеюсь, ОН простит меня за все мои тяжкие грехи и примет там, на небесах…

— У вас будет не больше пяти минут — вырывает меня из глубокой задумчивости механический голос — в первый раз больше нельзя, это опасно и для тела Алексея, и для тела Марка.

— Что…? — не сразу доходит до меня смысл услышанного. А сообразив, наконец, я заторможенно киваю. Вернее пытаюсь кивнуть застывшей головой — Спасибо! Буду благодарен вам даже за эту малость.

Существо не отвечает и мгновенно погружается в воды моря, увлекая за собой воронку светящегося планктона. Видимо, высшие силы выказывают этим недовольство моим равнодушием к их предложениям…

А в следующий миг я уже несусь по знакомому темному коридору навстречу яркой точке и родному голосу, явно выговаривающему своему собеседнику

— …Юля, так нельзя! Или уже соглашайся выйти за него замуж, или отпусти.

— Вик, замужество для современной женщины это не самоцель! Почему ты считаешь, что все должны следовать вашим с Лешкой путем и обязательно жениться?

— А разве это плохо — жить с любимым человеком нормальной дружной семьей? Или ты все надеешься встретить кого-то посолиднее Димки?

— Ничего я не надеюсь! Просто…

Мои пересохшие губы расплываются в улыбке. Девчонки…! Как же я, оказывается, соскучился по Вике и своим друзьям!

С трудом открываю глаза, морщась от яркого солнечного света, смотрю сквозь ресницы на родные лица. Девчонки сидят за небольшим столом у стены, на котором разложены учебники и тетради. Судя по их летней одежде и голым коленкам, на дворе уже поздняя весна, а то и начало лета. Подружки явно готовятся к сессии. Даже издалека мне видно, что животик у Викуси уже заметно округлился. Ну, какая же она у меня красавица — глаз не оторвать, никто и никогда с ней никогда не сравнится!

Разлепляю губы, хочу рассмеяться, но у меня хватает сил только на то, чтобы прокаркать слабым голосом.

— Девочки, не ссорьтесь…!

Подруги замолкают и синхронно поворачивают головы в мою сторону. Выражение лиц у обеих такое смешное — как будто гранитная статуя Ленина с ними заговорила. Или скорее его мумия. Первой приходит в себя, конечно же, Юлька.

— Лешка…? Ну, наконец-то! — она бросается ко мне, с ее колен на пол летит какая-то книга. Хватает меня за руку, с тревогой заглядывает в глаза — Русин, ты как?!!! Подожди, сейчас сбегаю, врача позову!

Она вскакивает и пулей несется к двери, на ходу еще раз оглядывается, чтобы убедиться — мое «воскрешение» ей не привиделось.

— Лешенька… — отмирает, наконец, и моя любимая женушка.

А дальше объятья, поцелуи и водопад женских слез. Вика рыдает так, что я даже начинаю беспокоиться за нашего малыша.

— Викусь, детка… ну что ты… — глажу я ее по голове дрожащей от слабости рукой — для ребенка вредно так сильно волноваться.

— Ты уже знаешь?! — распахивает она свои заплаканные глаза-вишенки. Вот просто обожаю этот ее по-детски изумленный вид!

— Ну, как же мне не знать, родная? Я иногда слышал, что происходит вокруг меня, только сказать вам ничего не мог.

Я пальцами стираю слезы с ее щеки и перехожу к главному.

— Малыш, я еще очень слаб и скорее всего, снова впаду в долгое беспамятство. Но ты больше не пугайся, хорошо? Лучше читай мне почаще вслух.

— Лешенька, а что именно? — растерялась моя отличница-жена.

— Да, хоть бы твои учебники по биологии и медицине! — улыбаюсь я — А Димону скажи, чтобы он мой транзистор сюда притащил. Я хоть буду знать, что в мире у нас происходит. Вот какое, например, сегодня число?

— 14 мая 65-го, ты без сознания почти три месяца пролежал.

Надо же… целых три месяца. А я ведь ровно год назад, 14 мая попал в этот мир в тело Алексея Русина. Это у товарищей наверху такой черный юмор?

— Викусь, надеюсь, все мои переломы срослись? Что вообще врачи говорят?

— У тебя очень нехорошая травма головы — мнется любимая, но отвечает честно, врать она так и не научилась — врачей это больше остального беспокоит. Они даже…

У моей красавицы начинают дрожать губы и в глазах снова появляются слезы. Успокаивающе сжимаю ее руку.