Тринадцатый

— Нет, — грустно признался главарь. — Лепилу вызвал на всякий случай.

Нафаня Андрюшкин погрузился в печаль за компанию с боссом. Тот оценил жертву, облобызал Нафаню в лицо и напыщенно произнес:

— Имя героя с армейским автоматом – Валерий Клюев. Он устроил бомжам аттракцион путем мочилова братвы. Убогие поаплодировали этому меткому козлу, а потом грабанули трупы!

— А куда бомжи дели армейский автомат? – простецки спросил секретарь.

— Молодец, Нафаня! — поощрил шеф. — Чувствуется моя школа! Сразу задал  вопрос по существу!

— Михал Михалыч, я рад, что вы мой главарь! – умилился секретарь.

— О взаимности не мечтай, — поэтично вздохнул шеф. – Армейский автомат забрал мусоровозчик Леонид. Он нечаянно увидел мародёрство бомжей. Те обосрались, и в качестве платы за молчание отдали оружие.

— А рисунок? Что с доской!? – жаждуще спросил мафиоза Андрюшкин.

— Молодой чувак и армейский автомат — такие вещи вместе встречаются крайне редко… — рассеянно ответил шеф.

— Вы думаете, что Валерий Клюев – это тот дезертир, который грохнул вашу инкассацию и забрал ваши деньги!? – сразу же догадался секретарь.

— Я не думаю. Я жопой чую! А моя жопа гораздо чувствительна в этом смысле! И у меня возникла мысль о твоем братэле, что работает в армии. Нафаня, ты попроси его достать фотку Клюева. Предъявим бомжу для опознания!

17. Звонок братэлоса

Прапорщик Аристофан Андрюшкин откусил суровую нитку. Погоны, соответствующие новому званию, были пришиты. Экс-ротный, топчась у стола, любовно расправил лежащий там китель.

В складской каптёрке нарисовался лейтенант Гоголев. На лице – раздражение вкупе с печалью.

— Товарищ подполковник! – радостным мячом подпрыгнул Аристофан. – Зачем пришли, просто так или чего-то случилось?.. Да вы садитесь!

— Не каркай, Андрюшкин! – напыжился Гоголев. — Я не хочу садиться! И зашёл я по конкретному делу с конкретной предьявой!

— Ну, а я сяду, — венский стул тоскливо застонал под ощутимым мясогнётом. – Что за предьява?

Гоголев упёр лейтенантские кулаки в стол:

— На меня наехали бойцы из моего взвода. Повар-«дед», работающий на кухне, подчиняется тебе. И он не кладёт лавровый лист в суп!

— Дак не жрут бойцы лавровый лист, товарищ подполковник! – обиделся прапорщик Андрюшкин. – Абсолют!

Охреневание Гоголева, которое уже утомило его самого, сбил звук мобильного телефона. Николай Николаевич приставил трубку к поседевшему уху и услышал знакомый, и в тоже время незнакомый, голос:

— Приветсон, товарищ подполковник! Позови братэлоса.

— Какого братэлоса!? – не смог уйти от охренения Гоголев.

— Это меня, товарищ подполковник! Меня! – сделал приятное венскому стулу прапорщик. Вскочив, он протянул страждущую руку. – Это меня! Дайте! Дайте, пожалуйста!

Лейтенант Гоголев – томясь — передал прапорщику Андрюшкину свой сотовый: из рук в руки. А сам достал 700-граммовую алюминиевую флягу «Пунша», сделал большой глоток.

— Братэлло! – лучезарно закричал в трубку армеец. – У меня всё шикарно, не считая ерунды… позавчера понизили на три звания! И вчера ещё на два звания!

Лейтенант Гоголев сделал глоток побольше.

— Представляешь, в моей роте сбежали двое бойцов, – разговаривал с братом Аристофан. — И эти вояки, мать их так, порешили долбанную кучу народа!

Лейтенант Гоголев третьим глотком опорожнил флягу.

— Да, брателло, инкассацию Михал Михалыча грохнули мои бойцы! – залихватски орал в трубу армеец. – Это стопроцентная инфа!.. Фамилии бойцов Клюев и Баев, и они…

Лейтенант Гоголев ощутил, что фляга пуста и вознамерился посостязаться с алюминием крепостью зубов. Прапорщик болтал с мафиозным братом ещё семь минут.

* * *

Спустя восемь минут прапорщик Андрюшкин – томясь — вернул лейтенанту Гоголеву его сотовый: из рук в руки.

— Братэлло звонил! Родной и близнец! – поделился восторгом Аристофан. — Сегодня вечером идём с ним в ресторан! Я ни разу не был в ресторане, представляете…

— Какого хрена он звонил на мою трубу!? – Гоголев чувствовал, что опьянение разбудило в нём физическое желание. Какое именно – бывший комполка боялся и подумать, так как уже не владел самообладанием. Точней, самообладание не владело им.

— Ну, знаете ли, товарищ подполковник…

— Не знаю, Аристофан! Не знаю… — Николай Николаевич постарался взять себя в руки. Но руки уже не слушались.

— Знаете! У меня нет мобилы, поскольку я нищий, — без смущения сказал прапорщик. — Вот я и дал ваш номер. Вдруг братэлло позвонит с важной просьбой, а вы позовёте меня. Это и случилось!..

Гоголев проблевался и ему стало легче. Настолько, что он смог произнести:

— Скажи повару, чтоб клал в суп лавровый суп. – Он упал на заблеванный пол и пополз из каптерки. У порога его догнал ликующий ответ прапорщика:

— Будет исполнено, товарищ подполковник!

18. О логике мафии

В кабинете по-прежнему находились двое. Михал Михалыч сосредоточенно сказал:

— Бомж признался, что рисунок Клюев понёс в храм, что рядом с Помойкой.

— Насущная задача ясна, — отозвался Нафаня. – Смотаться в церковь и забрать доску. Если святой отец будет мешать – грохнуть его! Разрешите только один вопрос?