Тринадцатый

– Ты, главное, веди себя хорошо, если ты вообще понимаешь смысл этого слова.

– Слушаюсь! И хотя я не сильно образован и не знаю, что оно означает, я могу спросить об этом у одного из этих молодых и культурных людей. Юноша, а вы не знаете, что такое хорошо, а что такое плохо? – поинтересовался Грешник у еле стоящего на ногах парня.

Отхлебнув из бутылки пару глотков пива, тот с трудом сфокусировал свой взгляд на непонятном карлике.

– На, братан, хлебни пивка и не рушь мне мозг. Панки, хой! – заорал во все горло фанат.

– Панки, хой! – ответил ему Грешник, отхлебнув пива.

– И что это значит? – поинтересовался Ворон.

– А хрен его знает. Все орут и я ору.

Через несколько минут двери клуба открылись, и толпа с криками ринулась внутрь.

– А ты не мог бы достать билеты в филармонию или, например, на балет? Ну хотя бы в кино?

– Да ты что, Ворон?! Тусняк будет отпадный! Лучшие люди города здесь! – Грешник кинулся в толпу.

– Да, я вижу: самый цвет интеллигенции собрался.

Сцена клуба располагалась по центру помещения, перед ней было большое пространство, с левой стороны на возвышенности находились барная стойка и столики. Зал быстро заполнился зрителями. Грешник и Ворон сели за столик, а когда все столы оказались занятыми, народ потянулся к барной стойке.

– Ух ты, ух ты! Глянь, какой ходячий металлолом! – показывая пальцем на проходящего мимо парня в пирсинге, заорал Грешник.

– При инквизиции так людей не пытали, как он сам себя изуродовал, – Ворон подошел к бару и взял две кружки пива.

– Эй! – окликнул Грешник ходячую подушку для иголок.

– Чего тебе?! – отхлебнув пива и смачно рыгнув, проговорил и без того заплетающимся языком цветмет.

– Это кто ж тебя так? – показывая на железки, с жалостью проговорил Грешник.

– Что? Нравится?! – парень с гордостью облокотился на барную стойку. – Это мой кореш постарался.

– Больно, наверное?

– Да нет, приятно даже! Сейчас так модно! Бабы на это западают!

– Вот здорово! Я тоже так хочу! – Грешник схватил со стола вилку и воткнул себе в глаз. – А-а-а! Ты меня обманул! Мой глаз! Мой глаз! Спасите мой глаз! Я ничего не вижу! – упав со стула и катаясь по полу в истерике, кричал горбун.

От происходящего парня стошнило, а стоящие рядом люди в ужасе отшатнулись в сторону.

– Не волнуйтесь! Все нормально! Это он шутит! – успокоил народ Посланник. – Вставай давай! Хватит дурака валять! И что это за хрень у тебя в глазу? – садясь за стол, удивился Ворон.

– Отстань, птица! Не до тебя сейчас! Видишь же, что друг кровью истекает. Ты хотя бы перевязку сделал, я ж помираю! – поднимаясь с пола и тоже усаживаясь за стол, орал Грешник. – Если в моде не разбираешься, молчал бы!

– Ну и что это за мода?

– Деревня ты! Это пирсинг! Прокалываешь себе все части тела и тащишься!

– Ну-ну, – отхлебнул пиво Посланник. – Может, я чего не понимаю, но торчащая из глаза вилка – это, по-моему, не очень красиво.

– Ты видел, этого дурака на меня стошнило. По-моему, он меня и вправду обманул. Не так уж и прикольно.

– Ты думаешь?

– Уверен, – горбун сделал глоток, вынул из глаза вилку и помахал ею перед собой.

Парень-цветмет побледнел и рухнул на пол.

– Что за молодежь пошла? Неустойчивая какая-то и напрочь лишенная чувства юмора, – Грешник положил вилку перед собой, вынул глаз и бросил его в кружку с пивом. – О! Гляди, Абигор! У меня мартини с оливкой!

– Зато у тебя юмора хоть отбавляй. Только какой-то он у тебя плоский. Смотри: никто не смеется.

Люди, прикрывая рты, расходились в разные стороны подальше от ненормальной парочки.

– Они просто ничего в шутках не понимают! А, между прочим, смех, к твоему сведению, продлевает жизнь, – горбун вставил глаз обратно, снова воткнул в него вилку и одернул мимо проходящего панка. – Эй, парнишка, как тебе мой пирсинг?!

– Мать твою! Придурок! – отпрыгнул тот в сторону.

– Да, похоже, мне это и вправду не к лицу! – Грешник обиженно вытащил вилку. – Слушай, пернатый, а если я вообще буду без глаза, как это будет называться?

– Кутузов!

– Не, это имя мне не подойдет, не нравится оно мне что-то, – он помешал вилкой пиво и залпом осушил кружку до дна. – А может, я вообще на ТВ уйду? В «Аншлаг» подамся, псевдоним возьму. Например, Ян Грешниковский или Грешник-Петровский?! Буду нести людям позитив и улыбки! А чем я хуже? Они от смеха на ногах не смогут удержаться!

– Боюсь, от твоего юмора у телепередачи рейтинг упадет на полшестого, а у людей, смотревших на тебя, жизнь укоротится. И без того клоунов хватает на телеэкранах. Их, вон, в новостях каждый день показывают. А вот у меня ты, действительно, вызываешь улыбку. Хотя мне ты жизнь больше, чем есть, тоже не продлишь.

Грешник, перепрыгнув через барную стойку, схватил литровую бутылку водки и залпом опустошил содержимое. Затем вскочил на стол, смачно рыгнул, и со всего размаха разбил ее о свою голову.

– За ВДВ! В смысле, панки, хой!

Поддержка со стороны молодежи последовала незамедлительно.

– Панки, хой! – в разнобой заорала толпа, запрыгав на месте.