Тринадцатая реальность

— Вы сошли с ума! — потрясённо сказал канцлер, прочитав обращение. — Меня обвиняли, а сами хотите уничтожить империю! Нам этого никогда не простят! Армия слаба и быстро не сделаем сильной! А если такое и можно сделать, что мы можем противопоставить объединённой силе европейских государств? Понятно, почему вы выбрали зиму, но это только отсрочка на несколько месяцев! Кого вы хотите возвести на престол?

— Владимира Андреевича Оболенского, — ответил Апраксин.

— Хорошая кандидатура, — согласился канцлер. — Ладно, текст я прочитаю, вы просто не оставили мне выбора. Я посоветовал бы выбросить этот абзац, если бы не понимал, что это бесполезно. Когда мне ехать?

В это же время граф Шувалов разбирался с министрами, собранными в одной из комнат для совещаний Мариинского дворца. Они здесь были все, кроме министров внутренних дел, Императорского Двора, Военного и Морского министерств.

— Господа! — сказал им Шувалов. — Довожу до вашего сведения, что наш император убит социал-демократами. Да, они уцелели и не оставили старых замашек. Вместе с императором погибла и вся его семья. Честно говоря, мне не жалко императорскую чету, а вот их дети пострадали безвинно.

— А в чём виноват государь? — спросил министр путей сообщения.

— Задавая этот вопрос, Пётр Ильич, вы или лукавите, или, что хуже, на самом деле ничего не знаете. Но в последнем случае вам место не в министерстве, а в каком-нибудь депо. Кстати, вас куда-нибудь туда и отправили бы. Вашим товарищем, если не ошибаюсь, был арестованный нами немец. За год он вошёл бы в курс ваших дел, а потом вас просто убрали бы. И такая же судьба ждала каждого из вас. Империя нам и так почти не принадлежит, а скоро убрали бы и видимость государственности. Сейчас вам раздадут бумаги, с которыми нужно ознакомиться. В них в сжатом виде описано реальное состояние нашей промышленности, финансов и всего остального. Там же есть программа, которой мы будем придерживаться в управлении империей. После прочтения каждый из вас должен решить, с нами он или хочет уйти отсидеться в стороне. Сразу предупреждаю о двух вещах. Во-первых, отсиживаться придётся далеко и вместе с семьёй, а во-вторых, в случае согласия товарищами вам будут назначены наши люди. Пока не докажете делом, что вам можно доверять, поработаете под контролем.

С полчаса девять сидевших за столом мужчин внимательно читали выложенные перед ними тонкие стопки отпечатанных листов, потом задвигались, переговариваясь с соседями.

— Минуточку внимания! — поднял руку Шувалов. — Сейчас вы будете решать, можете даже поговорить между собой, а я пока поговорю с обер-прокурором Священного Синода. Давайте, Николай Алексеевич отойдём, чтобы никому не мешать.

Князь Шаховский встал из-за стола и вместе с Шуваловым отошёл к одному из окон.

— Мне нужно, чтобы вы срочно съездили в Синод, — сказал Шувалов, — поэтому у вас меньше времени на размышления, чем у остальных.

— С чем мне ехать? — спросил семидесятилетний князь.

— С этим обращением. Можете его сейчас не читать, сделаете это по пути в Синод. Здесь то, что вы уже прочитали, только очень кратко. Это запечатанное письмо отдадите Святейшему. Вот перечень членов Синода, в поддержке которых мы уверены. Постарайтесь добиться поддержки остальных. Наше поражение — это их гибель, они это должны понимать.

— Сделаю всё, что в моих силах, — пообещал Шаховский. — Я долго этого ждал и уже не думал, что дождусь.

Закончив с министрами, никто из которых не выразил желание уезжать в ссылку, Иван Павлович подошёл к телефону и позвонил Вяземскому.

— Что с главами фракций, Борис Леонидович? — спросил он.

— Они решили устраниться, — засмеялся Вяземский. — Я ничего другого не ожидал. Предложил нас поддержать или уйти в бессрочный отпуск. Было ещё предложение их распустить, но на это не пошли. Я даже обещал частично сохранить денежное содержание. Теперь будут торговаться.

— Лучше платить им за отсутствие, чем за работу, — согласился Шувалов, — Практически все думцы куплены, а продажный человек редко бывает смелым. Ну что, мы с вами почти всё сделали по первому плану. Остались мелочи, которые за неделю доделают другие.

— Есть ещё два плана, — вздохнул Вяземский. — И нужно готовить земский собор. Сейчас поработаем с газетчиками и запустим наши программы на всех радиостанциях. Нельзя допустить никаких случайностей.

— Ну вот и случилось, — сказал я, снова приглушив звук. — Канцлера, конечно, использовали. Не удивлюсь, если он читал это обращение под дулом пистолета.

— А мне жалко княжон, — грустно сказала Вера. — Очень славные девочки. Мне и цесаревича жалко, но там хоть понятен мотив убийства, а этих-то за что?