Тринадцатая реальность

— Я вами недоволен! — сказал император. — И не только вами, но и работой вашей службы! Раньше вы были опорой трона, а сейчас демонстрируете удивительную беспомощность. Не потому ли, что убитые были иностранцами? Смотрите, граф, моё терпение не безгранично! Если вам надоела должность, можете прямо об этом сказать! Одним словом, даю вам на расследование десять дней. А сейчас можете идти!

Покинув императорский кабинет, Апраксин направился к выходу из Александровского дворца, где его поджидал бронированный «медведь».

— Едем на Итальянскую к Шуваловым, — приказал он шофёру, открывшему начальству дверцу. — Проверься, как обычно.

Поездив по улицам и не обнаружив «хвоста», шофёр высадил графа возле парадного входа дворца. Вскоре Апраксин уже входил в одну из гостиных, где его ожидал сорокалетний граф Иван Павлович Шувалов.

— Рад вас видеть, Пётр Николаевич! — поздоровался хозяин. — Присаживайтесь и говорите, какая у вас нужда. К сожалению, вы не приезжаете ко мне без дела.

— Слишком много работы, Иван Павлович, — ответил Апраксин. — Вы правы, я к вам по делу. Пройдём в кабинет?

— Если недолго, то можно поговорить здесь. Гостиная не прослушивается, а слуг я удалил.

— Можно и здесь, — согласился Апраксин. — Хочу спросить, вы долго намерены тянуть?

— Есть мнение начать этой зимой, — осторожно сказал Шувалов, — но есть и возражающие. А в связи с чем ваш вопрос?

— Я не могу не реагировать на акции, которые устраивает ваш брат! — высказал недовольство Апраксин. — Боевому крылу не терпится себя проявить, а меня не сегодня-завтра уберут. Я понимаю, что это ненадолго, но если меня заменят, нашим людям в департаменте будет сложнее оказывать вам поддержку.

— Я скажу Петру, — пообещал Шувалов. — Эти устранения не его инициатива, они были в планах Совета, но если за вас взялись всерьёз…

— Только что имел счастье лицезреть Государя Императора. Мне дали десять дней, а потом укажут на дверь. Одного француза могли простить, но эти англичане были лишними.

— Француз мешал лично вам, — возразил Шувалов, — а англичане мешали финансовой группе. Вы не думали что-нибудь сфабриковать? Например, повесить на Мещерских ещё одно убийство. Устройте перестрелку и сожгите автомобиль с какими-нибудь телами.

— Это не так легко сделать, как вам кажется, — ответил Апраксин. — Мои люди сидят на руководящих постах, а оперативники, как правило, ни во что не посвящены.

Они услышали приближающиеся шаги и замолчали. Открылась дверь, и в гостиной появился Пётр Павлович Шувалов, который возглавлял боевое крыло Братства. Он был на три года младше брата и заметно выше ростом.

— У нас гость! — воскликнул он, увидев Апраксина. — Рад вас видеть, граф! Вас ещё не выгнали из-за нас?

— Выгонят через десять дней, — ответил Апраксин. — Только меня, в отличие от вас, это не радует.

— Вы серьёзно? — спросил отбросивший шутливый тон Пётр. — Плохо, если так. Мы ожидали шума, но поменьше. Не думали об операции прикрытия?

— Не с кем мне её проводить, — сердито сказал Апраксин. — В этом мои возможности ограничены. По Дюкре работали вы, я только помог.

— Теперь поможем мы, — пообещал Пётр. — На этот раз даже не понадобится ваше содействие.

— Что ты надумал? — спросил брат.

— Опять использовать Мещерских, — засмеялся Пётр. — Купим в предместье небольшой дом, оформим продажу на те дни, когда мы их вывозили, а потом заселим. Пять подходящих тел найдём в морге, пожар устроить нетрудно, труднее сфабриковать улики, и подбросить их полиции, чтобы было достоверно и не вызвало вопросов. Ладно, справимся, не впервой.

— Как-то это выглядит несерьёзно, — с сомнением сказал Апраксин. — Я не поверил бы.

— Вы профессионал, — возразил Пётр. — И сомнения могут возникнуть у ваших сыскарей. Главное, чтобы ими ни с кем не делились. Они все заинтересованы в том, чтобы закрыть эти дела, потому что император может не ограничиться вашей отставкой.

О своей смерти я узнал в конце августа. Мы уже прижились в городке, познакомились с большей частью его жителей, а с некоторыми, можно сказать, подружились. По вечерам чуть ли не каждый день ходили в гости к соседям или приглашали их к себе. Отец выздоровел, но временами ещё побаливало плечо. Он не сильно утруждал себя комментариями к законам, а больше проводил время с профессором Сухановым. Мама завела столько подруг, что вызвала удивление у всех, кроме жены, которая не знала её прежней жизни. В столице у матери были только две приятельницы, да и к тем она ездила редко, а здесь её трудно было застать дома. Ольга тоже обзавелась подругами и с нетерпением ждала начала занятий в гимназии. Исключением в семье стала Вера. Знакомых у неё было много, но она ни с кем из них не стремилась общаться, почти всё время проводя со мной. Но я был занят работой и не мог уделять много времени, а у неё не было никаких дел. Даже уборку в доме теперь делала нанятая для этого женщина.

— Почему ты ни с кем не дружишь? — спросил я, обеспокоенный её безразличным видом. — Нельзя же всё время сидеть рядом со мной и слушать тарахтение машинки! Возьми хоть почитай книгу или газету.