Тринадцатая реальность

— Ты не права, — возразил я. — Это действительно города, а не тот лагерь. Мне о них рассказал Шувалов. Население в каждом двадцать или тридцать тысяч, будут даже кинотеатры.

— Почему мне так плохо? — спросила жена. — Я ведь и до этих арестов почти не выезжала из дворца, а как узнала, что этого делать нельзя, что на нас охотятся… Все занятия сразу потеряли привлекательность, делаю по привычке, не испытывая удовольствия…

— И это тоже? — спросил я, лаская её в нужных местах. — Неужели совсем никакого удовольствия?

Она тяжело задышала и подставила губы. Целуя, я унёс в спальню и там продолжил лечение. На время она стала почти прежней. Жаль только, что хандра скоро вернётся. Я не знал, что делать. Если бы ей удалось забеременеть, но пока мои усилия в этом были безрезультатными.

Кайзер не любил зиму за промозглую сырость, частые дожди и висевшее над головой свинцовое небо. На зимнюю хандру накладывалась тревога, связанная с грядущей войной. Империя, которая наконец стала единым государством, напрягала все силы, но он знал, что за океаном сил больше. Была уверенность, что победа будет достигнута, вопрос в том, какой ценой. Он боялся, что цена может оказаться очень велика. На войну работало каждое четвёртое предприятие, а на военные нужды шла половина бюджета. Долго так продолжаться не могло. Численность армии довели до двух миллионов бойцов и увеличивать больше не собирались. Исход битвы решат авиация, артиллерия и флот. На всём побережье объединённой империи строились мощные оборонительные сооружения и создавались новые аэродромы.

Флоту уделялось первостепенное внимание, но в грядущем сражении должны были участвовать в основном подводные лодки. Защищаясь, войну не выиграешь — это известно даже школьникам. Он хотел сыграть ва-банк. Когда ударный флот американцев завязнет в Средиземном море, флот империи совершит переход в шесть тысяч километров и пройдёт по атлантическому побережью Американских штатов, сея смерть и разрушение в портовых городах. Американцы забыли, что такое война, пора им это напомнить. У них останутся боевые корабли, но далеко на юге, а флот с Тихого океана в Атлантический быстро не перебросишь. Небольшие корабельные группы на военно-морских базах будут его флоту на один зуб, а боевой авиации на побережье мало. Конечно, американцы могут прервать операцию по захвату французского побережья, но у них не получится пройти через Гибралтар. Сотня подводных лодок не пропустит в океан ни одного корабля. Англичане не посмеют вмешаться, иначе вся Англия запылает в огне. Каждый месяц заводы выпускали двести первоклассных самолётов, для которых по ускоренной программе готовили экипажи. К лету у него будет невиданная сила — три тысячи одних бомбардировщиков! Число самолётов пытались скрыть, строя ангары и применяя маскировку. Танками не занимались: хватало тех, которые были построены для русских и уцелели в битве с французами. Их держали только в качестве резерва при прорыве береговой обороны. Важнее артиллерия, на неё и тратились.

Он не понимал упорства, с которым американцы пытались развязать войну, сам действовал бы совсем не так. Колонии захвачены, в том числе и германские, и не так уж сложно устроить империи морскую блокаду. Это намного дешевле прямого столкновения. Но нет, они строят аэродромы в Алжире и перебрасывают в Африку сотни тысяч тонн военных грузов и боевую авиацию. В самих Американских штатах были его агенты, которые в своих донесениях сообщили даже состав флота и примерную дату его отплытия.

— Ваше величество, — сказал заглянувший в кабинет секретарь, — вы вызывали генерал-майора Николаи…

— Да, пусть войдёт, — разрешил кайзер, довольный тем, что можно на время прогнать тяжёлые мысли и заняться делом.

Ответив на приветствие начальника разведывательной службы, он выслушал его отчёт. В свои семьдесят четыре года Вальтер Николаи сохранил ясную голову и был во многом незаменим, поэтому его до сих пор не отправили в отставку.

— Значит, вы так и не установили причину научных успехов наших союзников, — подвёл итог кайзер. — Плохо! Я обратился лично к императору, но он ответил, что у нас нет времени чем-либо воспользоваться, а после войны можно вернуться к этому разговору. Может, он и прав, но я хотел бы судить об этом сам, а не с его слов. Мы в тяжёлом положении, и любая помощь не будет лишней.

— Всё слишком хорошо охраняется, — ответил генерал, — а от чиновников можно получить лишь сведения самого общего характера. К тому же они напуганы казнями.

— А что выяснили по молодому дарованию?

— К нему, ваше величество, подобраться не легче, чем к остальным секретам. Не знаю, с чем это связано, но его охраняют не хуже наследника престола. Под охраной и все его родственники, кроме дальних.

— Значит, вы утверждаете, что он дружен с семьёй наследника?