Тринадцатая реальность

— А как ты себя чувствуешь после вселения в это тело?

— Прекрасно я себя чувствую, — ответил я. — Ты просто не понимаешь. Нет никакой раздвоенности и двух личностей. Всё давно слилось воедино, а их упоминаю только для удобства.

— Если уедете, будете со мной видеться?

— Ты мне нравишься, — откровенно ответил я. — С тобой я общался бы и без просьбы императора. И Вере ты симпатичен, вот только эта любовь… Влюбись в хорошую девушку, на которой позволят жениться, а потом милости прошу к нам, ну или мы к вам приедем. От одной любви может спасти только другая, и чем раньше ты её найдёшь, тем лучше. Других средств просто нет.

— Что вы можете сказать по поводу этой бумаги? — спросил президент Американских штатов Чарлз Фелпс Тафт государственного секретаря Джеймса Гранта. — Русские не рехнулись? Неужели они думают, что мы отдадим им один из наших штатов?

— По договору должны, — ответил Грант. — Правда, в нём предусмотрена возможность продления срока аренды, но при согласии обеих сторон.

— Чем они располагают на Тихом океане? — спросил президент.

— Их флот рассчитан на оборону в портах от Японии и будет нам на один зуб, — ответил Грант. — Черноморский флот довольно сильный, но его не переправят на Восток. Долго, дорого и на их побережье нет нужной инфраструктуры. Кроме того, это опасно из-за Великобритании, да и мы сможем ввести свой флот в Чёрное море.

— А что у нас по свободным кораблям? — спросил Тафт. — На днях адмирал Барретт жаловался, что ему не хватает сил для оккупации французских колоний.

— На русских хватит, — заверил президента Грант. — Но прежде чем воевать, я попробовал бы решить дело миром. Они не продлят аренду за такую смехотворную сумму, но в любом случае плата может оказаться дешевле войны. В другое время я не возражал бы, но у нас впереди разборки с немцами, а в них флот станет главным аргументом. Кроме того, я не хочу, чтобы в нашем споре за колонии русские выступили на стороне немцев. И так есть сложности с командами французских кораблей. Мы думали их использовать, а теперь придётся разоружать.

— А в чём проблема? — поднял брови Тафт.

— Похоже, что французы уживутся с немцами, а империя претендует на колониальное наследство Франции. Немцы активно ведут пропаганду, используя для этого французские радиостанции.

— Ну и разоружите, пока они не сбежали вместе с кораблями! — сказал президент. — А нашему послу в России передайте, что никаких возвратов не будет! Если не проявят жадность, согласимся на продление аренды, в противном случае пусть попробуют забрать силой. Что у нас по их ядам?

— Все намеченные мероприятия выполняются, — пожал плечами Грант, — но там очень большой объём работы. Пока нет никаких результатов. Если яд в городах Европы не блеф, то у нас его нет.

Переговоры Великобритании с руководством Франко-Германской империи затянулись и закончились только к концу июля. В итоге аннексия Франции была признана законным результатом войны и стороны признали, что не имеют друг к другу материальных, земельных и прочих претензий. Фактически свои отношения обе империи начали с чистого листа. Правительство Великобритании не признало право Франко-Германской империи на французские колонии, но обязалось их не занимать. Этим заявлением англичане дали понять, что не собираются принимать чью либо сторону в споре за колонии между новой империей и американцами. Переговоры с Россией закончились раньше. Было объявлено, что правительство его величества короля Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии Эдуарда VIII аннулирует российские займы, и берёт на себя выплаты компенсаций пострадавшим подданным короля за национализацию их имущества в России. Мало кто знал, чем вызвана подобная щедрость, для остальных это заявление стало шоком.

Меня к тому времени перестали беспокоить вопросами. К Олегу я ходил редко, потому что он начал ходить к нам сам. Скоро с его хождениями свыклись, и эти визиты уже не приводили в смятение женскую часть семьи. А вот встречи с Андреем прекратились. В Москву из Санкт-Петербурга перебрались многие из друзей, и ему было с кем общаться. Чтобы не раздражать отца, цесаревич встречался с ними вне стен дворца, поэтому мы почти не виделись. Сегодня нас впервые за два с лишним месяца навестил Шувалов.

— Не надоело здесь сидеть? — спросил он меня.

Отец был на службе, а жена видела, что князь хочет беседовать со мной наедине, поэтому оставила нас в гостиной одних.

— Могли бы и не спрашивать, — ответил я. — Надоело и уже давно, по крайней мере, нам с женой. Я уже и императору говорил об этом пару раз.

— И что? — поинтересовался Пётр Павлович.

— Выразил высочайшее неудовольствие. Потерпи, говорит, вот я и терплю.

— Он больше не будет возражать, — сказал Шувалов. — Вашу жену надо убрать подальше от великого князя, у него не хватит сил уйти самому. Это только один момент, есть и другие.

— Подальше — это куда? — спросил я. — Случайно, не во глубину сибирских руд?