Тринадцатая девушка Короля

Рабы ответили мне ритуальным жестом, поднеся левое запястье к середине лба и поторопились выполнить мой приказ. И все равно, пока мы грузили Рэйху на носилки, да выслушивали традиционное напутствование от мачехи моей, да пока шли на другой конец поселка, луна давно растаяла на небосводе, а солнце нещадно жгло глаза, оранжевым диском поднимаясь из-за крыш Двора Куули.

Рабы внесли моего мужа в спальню.

— На носилках оставить или на кровать скинуть, хозяйка? — прохрипел Рой, вопросительно глядя на меня.

Я закусила губу и с сомнением посмотрела на свое брачное ложе. Одного бы человека оно вместило без труда, а вот двоих… И потом, мне еще карфу резать и все остальное, получится ли вообще поспать в эту брачную ночь? Или правильнее будет сказать, день?

— Давайте на кровать, — махнула рукой я, и все четыре раба посмотрели на меня с жалостью. — И карфу мне жертвенную принесите кто-нибудь. Живую.

Жалостливые лица стали еще более жалостливыми, и я покраснела. Вот же морги, теперь они точно решат, что я буду богов просить о том, чтоб они меня от лишней боли уберегли или, что скорее всего, помогли моему мужу эту боль мне причинить… Одно радовало: рабы, как создания магические, приказов не обсуждают, а выполняют все четко и беспрекословно. В этом я еще во своем Дворе убедилась, глядя на то, как наши семеро сначала с моей первой мачехи пылинки сдували, а потом и со второй.

Рабы Двора Куули от наших ничем не отличались — разве что цветом скирты — сгрузили муженька, куда им велено было, и молча ушли. К счастью, вернулся только один, Рой. Минут тридцать спустя — я уже забеспокоиться успела, — но зато с нереально огромной карфой в руках.

— Простите хозяйка, ночь. Только мелочь на приманку лезла, столько времени потерял, пока хорошую жертву поймал…

Живая вода! У этой жертвы шея была с мою ногу толщиной. Как я ее убивать буду?

— Желаете, помогу с алтарем?

— Не надо! — слишком поспешно выкрикнула я. — Я сама. Сама хочу. Ступай.

Рой-а поклонился и, попятившись, закрыл за собой дверь, а я с опаской посмотрела на шевелящую плавниками карфу и мысленно обратилась к Светлым и Бездонным богам, заранее прося прощения.

— Ведь это же ничего, что не на алтаре? — спрашивала я у них. — Я ее на кровати прикончу, зато все остальное вам отдам, вместе с кишками и плавниками. А?

Карфа обреченно разевала рот и смотрела на меня пустыми рыбьими глазами, а я на нее страдальческими. Морги! Бросив короткий взгляд на храпящего мужа, я покрепче стиснула кою[20] и решительно полоснула ею прямо под жабрами, чтобы бедная карфа недолго мучилась.

Позже я поняла, что именно в этом и была моя ошибка: надо было все-таки смертоубийство на алтаре совершить, а уже оттуда нужное количество крови — знать бы еще, сколько ее нужно! — на простыни перенести. Но хорошая мысля, каждому известно, приходит опосля. Поэтому когда из карфы исчерна-алым потоком хлынула кровь, я тихо взвыла и схватилась сначала за голову, а потом уже за рыбину, из которой текло и текло — на пол, на ковры, на красное свадебное платье, на бежевый костюм жениха…

— Ой-е-е-е!

Сначала я избавилась от жертвы: вбежала в жертвенник и, разложив под медным конусом ритуальный огонь, поплотнее закрыла за собою дверь, чтобы запах гари в спальню не просочился. И уже после этого стащила с себя свадебное платье и принялась за уборку.

На мое счастье, бегать до студни за чистой водой мне не пришлось. У Рэйху, видать, и впрямь денег было намного больше, чем у батюшки, потому как между жертвенником и кладовой, где мой муж хранил свои костюмы, обнаружилась комната с краной. Я три года назад, когда, прыгая с обрыва в Озеро, ногу до кости разодрала, у столичного лекаря была — батюшка решил, что с таким шрамом за меня не только Король, самый захудалый жених в Озере и медной чешуйки не даст, вот и отправил на лечение. Вот там-то, в мажьем госпитале, я эту крану впервые и увидела. А не узнай я три года назад, как из нее воду добывают, ни за что бы не поверила, что если у двух серебряных отростков, что из стены торчат, в разные стороны головы отвернуть, они холодной и горячей водой плеваться начнут. Правильно люди говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. А шрам… Так он исчез — и следа не осталось.