Тринадцатая девушка Короля (СИ)

   – Ага, – получив от меня предупреждение о жгучем язе, Рейя передумала меня убивать, а теперь, с амулетом,и вовсе смотрела почти дружелюбно. - Я Рейя-на-Эса. В Большом Озере за нашими спинами давно шепчутся, думают, батюшка золотую карфу поймал, вот ему во всех делах и везёт. Только никто не знает, что это не карфа никакая, а троюродная батюшкина тётка. Всю жизнь в подвале у нас живёт.

   Мы пошли по тропинке, оставив за спиной голодного жгучего яза и несколько десятков следов. Рейя чуть впереди, непрестанно болтая и постоянно оглядываясь . Я позади, хмурая из-за того, что открыла этой болтушке свою тайну. Вот же язык без костей! Взяла и выболтала ме все семейные секреты! А если я молчать не стану?

   Я хмыкнула, внезапно осознав, что Рейя-на-Эса самый близкий мне по эту сторону ряды человек. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока я не найду кого-нибудь из своих сестёр. Поняла это, видимо, и моя попутчица, потому что вдруг остановилась, оглянулась через плечо и, серьёзно нахмурившись, сказала:

   – Я никому про тебя не скажу,ты не думай, Эстэри. И прости, что я на тебя накричала. Это от страха. На самом-то деле я понимаю, что нам теперь вместе держаться надо.

   Я угукнула и мы потопали дальше.

   Минут десять шли молча, потом Рейя вновь начала говорить. Рассказывала о сёстрах, о второй жене своего oтца, о многочиcленных талантах своей бабушки. В общем, у меня уже голова разболелась, когда впереди за ветками деревьев вдруг мелькнул огонёк.

   – Стой! – я схватила болтушку за руку. – Видишь?

   Мы переглянулись.

   – А что, если это разбойники? – прошептала Рейя.

   – Ты еще скажи, косоглазая Уна*, что только и ждёт, как зажарить нас в своей большой печи и съесть, – возразила я. – Не глупи, ейя, у тебя же амулет. Даже если там разбойники,то ничего плохого они нам не сделают. Тебе так точно. Идём.

   Лесных разбойников в избушке, что светилась тусклым жёлтым огоньком, не оказалось, как и косоглазой Уны. Вместо неё в доме оказалась огненно-рыжая девушка, метавшаяся в горячке по кровати, да младенец, хныкающий в люльке.

   – Вот так повезло, - пробормотала я, не зная, к кому кинуться: к ребёнку или к девушке.

   – Надеюсь, это не заразно, – проворчала Рейя и, сгрузив на пол сумки, подошла к больной. - Эстэри, может, ты ей амулет на здоровье сделаешь, а?

   – Не думаю, что смогу, - ответила я. - Я ведь не целительница.

   смотревшись, мы поняли, что девушка живёт здесь одна – если не считать малыша, который после того, как я сменила ему пеленки, успокоился и заснул, засунув в рот молочный рожок.

   Вспомнив всё, что мы когда-то слышали или читали о горячечных больных, мы с ейей сняли с девушки промокшую от пота сорочку и, кряхтя, как две старушки, поменяли под ней простыню, сменив её на сухую, после чего я осталась около постели, чтобы менять компресс из холодного полотенца на лбу бедняжки, а Рейя решила проверить запасы.

   – Тут есть овощи, - крикнула она, подняв одну из половиц возле белой каменной печи. И как только догадалась там поискать! Я бы ни за что не додумалась . - И солёное мясо. И клетка с квочами*. Можем суп сварить.

   – Можем, - согласилась я. - Если ты сможешь квоче голову отрубить.

   – А можем и не варить, - Рейя поставила на место половицу. - Морги, а если она не поправится?

   – Поправится, - проворчала я, особой уверенности, впрочем, не испытывая.

   Девушка пришла в себя уже утром. Вдруг распахнула мутные от болезни глаза и спросила скрипучим голосом:

   – Ты кто?

   – Эстэри, – пробормотала я. – Мы... заблудились.

   Девушка назвала своё имя – Эри-на-Руп. Избушка, которую мы с Рейей приняли за лесную сторожку, оказалась частью трёхдворовой заимки,и до ближайшего большого поселения, которое называлось Красные оры, было не меньше дня пути,и там, если верить Эри, жил её наcтоящий отец – Папаша Мо, который до сего дня свою дочь и в глаза не видывал.

   – Мне так и не удалось накопить на представление, – пыталась оправдаться хозяйка домика.

   – Ну и нравы у них тут, - шепнула мне на ухо Рейя.

   Да уж, что и говорить. Нравы еще те. Мало того, что отец о своих дочерях не знает – в Ильме такое вообразить невозможно, да любой хозяин Двора глотку перегрызёт не только за своего ребёнка, за любого из дворовых. А всё потому, что люди – это самый ценный ресурс. Чем богаче Двор на детей, тем больше дoхода он принесёт в будущем. А тут, видите ли, она на представление не накопила. Кому представляться-тo? Собственному отцу?

   – Ага, – нахмурилась я. – А я думала, это мне с Папашей не повезло.

   – Да я не о том, – землячка скорчила рожу и стрельнула глазами на руки Эри. - Колец-то нет. Гулящая...

   – Не гулящая я, - просипела больная, отворачиваясь стенке лицом,и мы с ейей синхронно покраснели. Вот ведь морги! Ведь совсем тихо шептались . – Полтора года назад в Красногорье королевская охота была. Король поохотился и уехал, а егеря и загонщики по здешним лесам ещё седмицы две куролесили. Вот в те-то несколько дней я им на глаза и попалась . Даже не пoмню, сколько их было... Вообще слабо что пoмню,только что противнo было. И больно. Очень. А потом вот Мори родился.