Тринадцатая

Он превратился в черную анаконду и стал медленно, но уверенно продвигаться вдоль берега озера. Я смотрела как все большая часть его тела стала теряться между сталагмитами. Маркус напряжен, Рэйн вглядывается в пространство. Шакрес тоже. Я приглядывалась к окружавшим поверхностям. Странные точечные объекты пестрили по периметру стены. Моя концентрация подводила, но я считала до десяти мысленно и, наконец, мне удалось разглядеть. Это были глаза. Очень странного вида. Зрачки двигались, век не было вовсе.

— Шакрес, подойди, — он подошел ко мне. — У тебя в рюкзаке есть карандаш и бумага? — спросила я с соблазняющей улыбкой. Расчет сработал. Эльф засиял улыбкой:

— Что, хочешь написать мне любовное письмо? — однако, не разгадав моих намерений, потянулся к сумке.

Я получила небольшой блокнот, в кармане которого хранился карандаш. Затем я зазывно улыбаясь потянула его за шиворот и делая вид, что сейчас поцелую проговорила губами:

— Укрой меня, — он слегка обеспокоился, но я тряхнула рукой с блокнотом.

Шакрес принял игру без слов, стал говорить что-то нежное, обнимал за плечи, поправлял волосы.

— Вам не кажется, что сейчас не время для этого? — осторожно начал Рэйн, но я продолжала писать размашисто.

«За нами наблюдают какие-то глаза на стене. Тартис их не заметил, а я заметила. Они как будто чего-то ждут. Надо показать другим и сделать так, чтобы Тартис не пострадал. Это возможно?»

— Рэйн, отвлекись на минуту, — попросил Шакрес, Алиса хочет кое-что тебе шепнуть на ушко. Мне она уже шепнула, и я просто в диком восторге! — его позитивное настроение достойно премии актер года, поэтому Рэйн недовольно выдохнул и подошел ко мне. Я показала ему запись. Он тут же взглянул на Тартиса, потом на Маркуса и тут же бросился к нему, оттаскивая от щупальца, которое как копье выскочило из воды. Шум плеска и упавших двух тел отвлек старшего Акибару, и он задел один из сталагмитов. То был не просто столб замерзшего льда, а жуткая зверюга с большой пастью, которая со стоном наслаждения впилась в тело черной змеи, спровоцировав соответствующую реакцию. Недолго мимик наслаждался первенством охотника, вскоре оказавшись в черных кольцах противника. Хруст костей и хрип существа смешивался с шипением змеи и хлюпаньем воды, из-под которой одно за другим показывались щупальца, шарящие по прибрежной территории, очевидно в поисках пищи.

— Маркус, можешь сделать молнию? Я вытащу это существо на берег, посмотрим кто это, — сказал Шакрес.

— Тартис, возвращайся к нам! Я готовлюсь к удару, — Маркус начал плести заклинание. Рэйн достал меч и ловко орудуя им, вызывал уйму пузырьков на поверхности озера. Удар, еще удар и несколько щупалец валяется на полу, отчаянно подергиваясь. Еще пара взмахов меча Рэйна и сопровождаемый грохотом падающих камней, которые он крошил хвостом, Тартис свернулся около нас кольцами. Шакрес создал электроизоляционный барьер, прокричав Маркусу «Давай!».

Вода забурлила, будто сотни молний роились на глубине. Последняя агония заставила тентакля выбраться на берег в надежде спастись, но поистине огромная масса его тела свалила сие чудо природы обратно в воду, где все еще голубые огоньки электрических разрядов освещали дно глубокого озера, и ждали свою жирную добычу.

Глава 25. Приманка

— Я полагаю первый зал мы прошли? — глупо пошутил эльф, стараясь поднять тонус нашей маленькой компании.

— Важно ли это? Нам все равно придется нырять в это хреново озеро! — огрызнулся Маркус, активно жуя вяленое мясо для восполнения калорий. — Спасибо тебе, брат, за классную идею взять еду и питье!

Тартис в это время сидел, облокотившись на единственный уцелевший сталагмит и Рэйн бинтовал ему ногу, которая все еще сочилась кровью. Тем не менее он с улыбкой кивнул брату и обратился ко всем, смотря на меня:

— Нужно идти по берегу, нырять слишком опасно. Все, я уверен, заметили, насколько глубокое озеро. Мало ли там еще всяких тварей.

— Полностью согласна. И, нам следует быть осторожней. Тартис, ты и Маркус еще не читали мое любовное письмо!

Я дописала там:

«Предлагаю одурачить нашего наблюдателя в следующем зале. Если нужно делать прямо противоположно сказанной фразе поведите плечами.»

— Какая ты у нас умница, сладкая! — расцвел улыбкой Тартис. — Маркус, ты пойми, наверняка ко мне это признание больше относится!

— Не говори так, это значит Алиса тебя любит больше! — заканючил он совсем как мальчишка. Очевидно, он чувствовал авторитет в старшем брате.

Пререкания и споры о большой любви показушностью скрывали сосредоточенность и небольшие жесты, которыми мужья кооперировались, помогая мне следовать за ними. Часть поклажи Тартиса перекочевала ко мне в рюкзак. Рэйн здраво рассудил, что не следует перенапрягать его ногу еще весом мешка за спиной.