Тринадцать загадочных случаев (сборник)

— Он был вполне приятный мужчина. Молодой, с рыжеватыми волосами. Он рот открыл, когда меня увидел. И на вопрос сержанта: «Это та самая леди?» — ответил: «Нет, конечно нет. Каким ослом бы я был…» Ну, я ему улыбнулась и дала понять, что не обижаюсь на него.

— Представляю эту сценку, — вмешался сэр Генри.

Джейн Хелльер нахмурилась:

— Дайте мне подумать, как лучше вам все объяснить.

— Может быть, вы все-таки расскажете нам, дорогая, что же такое там произошло? — спросила мисс Марпл так вкрадчиво, что никто не заметил иронии. — Я имею в виду ошибку молодого человека и как это все связано с ограблением.

— Да, конечно, — отозвалась Джейн. — Этот юноша — его имя было Лесли Фолкнер — написал пьесу. Вообще-то он сочинил уже несколько пьес, но ни одна из них не была принята ни в одном театре. Он послал пьесу мне, чтобы я ее прочитала. Мне эти пьесы присылают сотнями. А читаю я только те, о которых я что-нибудь слышала. О пьесе Фолкнера я понятия не имела. Но случилось так, что мистер Фолкнер получил от меня письмо. Только выяснилось, что на самом деле это письмо было вовсе не от меня… — возмущенно произнесла она и смолкла.

— В письме говорилось, что я прочла пьесу, что она мне очень понравилась и чтобы он приехал ко мне поговорить о ней. Там был адрес: бунгало в Ривербери. Обрадованный мистер Фолкнер отправился в путь. Он нашел бунгало. Горничная открыла дверь, он спросил мисс Хелльер, она сказала, что мисс ожидает его, и проводила в гостиную. К нему вышла женщина. Ее-то он и принял за меня, что довольно странно, потому что, в конце концов, он же видел меня в спектаклях и, кроме того, мои фотографии хорошо известны, не так ли?

— Повсюду, во всей Англии, — подтвердила миссис Бантри. — Но ведь между фотографией и оригиналом большая разница, моя дорогая. И то, что видится в огнях рампы, иногда существенно отличается от того, что имеется в повседневной жизни.

— Хорошо, — согласилась Джейн, слегка успокоившись, — возможно. Он так описал эту женщину: высокая, белокурая, с большими голубыми глазами и очень красивая. Я полагаю, что описание достаточно близко к истине. Он, разумеется, ничего не подозревал. Она говорила о его пьесе, сказала, что хочет поставить ее. Пока они беседовали, принесли коктейли. Фолкнер, конечно, выпил. Да, это последнее, что он запомнил. Когда он очнулся, или пришел в себя — назовите это, как хотите, — он лежал у изгороди, на обочине дороги. У него кружилась голова. Ему было так плохо, что когда он встал, то пошел сам не зная куда. Он сказал, что если бы он был в твердом уме, то он просто вернулся бы в бунгало и попытался выяснить, что же произошло. Но он пребывал в ужасном состоянии и поэтому продолжал брести, не соображая куда. Когда он более или менее пришел в себя, его арестовали.

— А почему его арестовали? — спросил доктор Ллойд.

— О, разве я не сказала? — воскликнула Джейн, широко раскрыв глаза. — Какая я глупая… Ограбление.

— Вы упомянули об ограблении, но не сказали, где, когда и как, — заметила миссис Бантри.

— То самое бунгало, куда он ходил. Конечно, оно вовсе не мое. Оно принадлежало человеку, которого зовут…

Джейн опять нахмурила брови.

— Не хотите снова взять меня в крестные отцы? — спросил сэр Генри. — Псевдонимы придают свободу обвинению. Опишите владельца, а я дам ему имя.

— Его можно представить как богатого горожанина, патрона.

— Сэр Герман Кохен, — предложил сэр Генри.

— Это вполне подходит. А она, «дама его сердца», была женой актера и сама тоже актриса.

— Назовем актера Клод Лисон, — подсказал сэр Генри, — а леди — ее сценическим именем: предлагаю — мисс Мэри Керр.

— Наверное, вы ужасно умный, — заметила Джейн. — Не понимаю, как вы все это сразу придумываете. Да, так вот, видите ли, у сэра Германа был загородный дом для уик-эндов, куда он приглашал эту леди. Жена, разумеется, ничего не знала. И он надарил этой актрисе кучу драгоценностей и среди них несколько красивых изумрудов.

— Ах, — воскликнул доктор Ллойд, — вот мы и добрались до них.

— Эти драгоценности, запертые в специальном ларчике, находились в бунгало. Полиция считает, что это было весьма легкомысленно — любой мог унести их.

— Видишь, Долли, — вмешался полковник Бантри, — а я что всегда говорил тебе?

— Да, но я считаю, — возразила миссис Бантри, — что тот, кто старательно упрятывает свои вещи, обычно теряет их. Я не запираю драгоценности в ларец, а держу их в выдвижном бельевом ящике, под чулками. Осмелюсь заявить, что, если б эта, как ее, Мэри Керр делала так же, драгоценности не украли бы.

— Их бы все равно украли, — сказала Джейн, — так как содержимое всех ящиков было вытряхнуто.

— Значит, искали не драгоценности, — заключила миссис Бантри. — Они искали секретные документы. Так всегда говорится в книгах.

— Я ничего не знаю о секретных документах, — засомневалась Джейн. — Я не слышала ни о чем подобном.

— Не отвлекайтесь, мисс Хелльер, — вмешался полковник Бантри, — не принимайте всерьез домыслы Долли.

— Что же с ограблением? — спросил сэр Генри.