Тринадцать пуль

Аркли нагнулся ближе, чтобы рассмотреть две картинки на маленьком экране. Лора уже изучила их раньше и знала, что он увидит. Картинки были смонтированы в программе виртуального фоторобота, которая позволяла управлению шерифа создать цветные комбинированные портреты исполнителей № 1 и № 2. Как и все подобные портреты, они были неточные и выглядели квадратными и странными, скорее похожими на монстров Франкенштейна, чем на вампиров. Цвет лица и вовсе был неправильным, потому что в наборе идентификатора не было цвета для мертвенной бледности, как не было и красных глаз (какой-то темно-карий — это было лучшее, что он смог дать), и уж конечно, ничего похожего на абрис челюсти вампира и его зубов.

И все же портреты сразу задели Аркли.

— Да. Это они, — сказал он, поднимая взгляд. — Это хорошо. Это нам пригодится.

Кэкстон кивнула.

— Я тоже так думаю. Да, слушайте, еще у нас есть особая примета одного из них.

Художник-криминалист зарисовал длинные треугольные уши исполнителя № 2. Очевидец настаивал, что у исполнителя № 1 были нормальные человеческие уши, только сверху они были другого, почти черного цвета.

— У него другие уши.

— Потому что он обрезает их ежедневно, — согласился Аркли.

— Он — что?

Федерал взял КПК и поднес его к самым глазам.

— Уши — это постоянная угроза разоблачения. Некоторые вампиры, молодые, стараются прятать их, пытаясь выглядеть как можно более похожими на людей. Лэрс делал это, чтобы камуфлироваться. О других я читал, что они делают так из отвращения к себе. Они снова хотят выглядеть как люди. Они будут носить парики и контактные линзы и даже класть румяна на щеки и носы, чтобы выглядеть более похожими на нас.

— Но чтобы каждый день… этот парень отрывает себе уши каждый божий день?

Аркли пожал плечами.

— Каждую ночь. К закату, когда он просыпается, они у него отрастают снова.

Это заставило Кэкстон вспомнить о личинках в гробу.

— Наверное, некоторые из них ненавидят себя. Ненавидят себя и то, что они делают.

— Кто знает. В кино нам внушают, якобы они живут глубокой и насыщенной внутренней жизнью, вот только я не верю. Думаю, сидят они всю ночь напролет и думают о крови. О том, какая она вкусная и как им плохо, когда ее нет. И как достать новую так, чтобы тебя не обнаружили и не порешили. И о том, долго ли еще им будет не наплевать, обнаружат их или нет.

Кэкстон внезапно почувствовала холод. Обхватила себя руками.

— Как торчки, — сказала она.

В колледже она была знакома с несколькими девчонками, которые употребляли героин. До того, как они сели на наркотики, это были личности с мыслями и чувствами. Но когда они изменились, их личности полностью подчинились их потребностям.

— Как торчки, которые никак не могут завязать.

— Между ними есть разница. Торчки в конце концов умирают.

27

— Тут что-то произошло прошлой ночью, правда? Такое, что могло плохо кончиться? — спросил сержант Такер, уставившись на них через столешницу. Последний раз, когда Кэкстон его видела, он сидел, закинув ноги на стол, и смотрел телевизор. Теперь он нагнулся вперед, его глаза оглядывали коридоры, шедшие в четырех направлениях от его поста.

— Прошлой ночью здесь на дежурстве было двадцать три офицера службы исполнения наказаний, но ни от кого я не смог добиться ясного ответа. Один парень видел движущиеся тени, будто в комнате зажгли множество свечей, но они мелькнули и исчезли. Другой точно видел вампира, идущего по лужайке, бледного, с кучей зубов, лысого как колено, но у него был приказ даже не заикаться тому уроду о задержании.

— Это был мой приказ, — подтвердил Аркли.

Такер кивнул.

— А потом в два сорок ночи температура в больничном крыле упала на семь градусов. Вот у меня тут записано на компьютере. Сначала было шестьдесят два, потом стало пятьдесят пять.[14] В полтретьего снова поднялось до шестидесяти. У меня есть видеозапись чего-то бледного и размытого, движущегося по бассейну так быстро, что даже корректор изображения не помог разглядеть.

Такер прищурился.

— Если бы вас тут не было… Если бы тут были только мои люди…

— Я тут был. И все это время ситуация была под контролем.

Такер пристально изучал лицо Аркли, потом отвел взгляд и поскреб свою коротко стриженную голову.

— Да ладно. Чем еще могу вам помочь?

Кэкстон протянула ему свой КПК, и Такер уставился в изображения на экране.

— Это вампиры, которые были тут прошлой ночью, — объяснил Аркли. — Я хочу знать, похожи ли они на кого-то из людей в моем списке?

Такер застучал клавиатурой.

— Так, значит, список всех, кто работал тут за последние два года. Не могу сказать, что признаю кого-то из них, но давайте глянем.

Он развернул монитор так, чтобы всем было видно. На экране появился перечень имен, и Такер стал щелкать по всем подряд, показывая фотографии.

— Какая хитрая у вас база данных, — восхитилась Кэкстон.

Такер поджал губы и защелкал мышкой по именам.

— Она такой и должна быть. Не знаю, каким вам видится это место, но для меня это исправительное заведение. И я управляю им, как любой другой тюрьмой, — то есть веду очень строгую отчетность того, кто вошел и вышел отсюда.