Тринадцать пуль

Она пошевелила мышцами лица, открывая рот, надувая щеки: пыталась немного прийти в себя. К тому времени, как они добрались до санатория, она чувствовала себя почти хорошо. Хазлитт въехал на главную лужайку, остановился рядом со статуей Гигиены, и они вышли из машины. Кэкстон очень старалась не уронить череп, несмотря на то что пальцы были липкими от пота.

Двенадцать или тринадцать других автомобилей были уже припаркованы на газоне. Все они были пусты. Недалеко от главного входа больницы горел костер. Кэкстон была более чем уверена, что его развели не офицеры исправительной службы, охранявшие санаторий, чтобы поджарить сосиски. Она оказалась права. Когда они подошли к входу, она увидела офицеров, рядком лежащих на земле у костра, с руками, связанными за спиной, лицом в траву.

Она решила, что они мертвы. Она почти с облегчением подумала об этом. И когда один из них пошевелился, у нее по телу прошла новая волна ужаса.

Такер, охранник, который помогал Аркли найти личные данные Райса, вытянул шею, пытаясь увидеть, кто приехал. Кэкстон постаралась отвернуться, чтобы он не заметил ее, но не вышло. Его глаза встретились с ее глазами, и между ними произошел бессловесный разговор, будто они владели какой-то магией и могли переговариваться при помогли света огня, который отражался в их глазах.

«Мне так жаль, — попыталась она сказать ему своим взглядом, — но я ничего не могу сделать».

И его взгляд легко можно было понять даже с расстояния в двадцать футов.

«Помогите, — говорили его глаза. — Пожалуйста. Пожалуйста, помогите».

Конечно, это была ее работа. Помогать людям. Как бы то ни было, в данный момент она была бессильна. Такеру суждено было погибнуть, ибо она была недостаточно сильной. И всем другим тоже. На ее руках была кровь — во всяком случае, выражаясь метафорически.

— Этот парень что-то значит для тебя? — спросил Скейпгрэйс.

Он не дал ей шанса ответить отрицательно. Он подбежал к тому месту, где на траве лежал Такер, и поднял его с земли за одну руку. Такер был тяжелее его, наверное, на сотню фунтов, но для вампира это не имело значения. Скейпгрэйс пристроил свои острые зубы на шее Такера и вонзил их почти с нежностью. Словно он кусал яблоко и не хотел разбрызгивать сок. Потом он начал сосать кровь.

Кэкстон не имела возможности помочь Такеру, ей не оставалось ничего другого, как закричать, чтобы он прекратил это. С таким же успехом она могла попытаться остановить лавину… Она только подстегнула его.

52

Крошечный череп в руках Лоры задрожал, и она едва не выронила его. Она издала тихий скулящий звук. Скейпгрэйс и Хазлитт остановились, глядя на нее. Вампир издевательски ухмыльнулся, видя ее затруднение.

Офицер посерел лицом, потом побелел. Но с белизной вампира ему было не сравниться. Глаза охранника закатились, а по телу пробежала дрожь, но он так и не вскрикнул. Наверное, Скейпгрэйс перекусил ему гортань. Когда все было кончено, вампир просто отшвырнул тело на землю. Оно ему больше было не нужно. Кровь струилась из его рта, ярко-красная кровь.

— Они все умрут, — сказал он.

Один из офицеров заскулил, другой начал молиться, рыдая и подвывая. Скейпгрэйс схватил его следующим.

После того как он осушил третью жертву, Хазлитт прочистил горло.

— Оставь пока остальных, — сказал он. — Жюстина хочет поговорить с нашей гостьей.

Скейпгрэйс вскочил и провел рукой по мокрому рту. Он шел по газону так быстро, что в воздухе только мелькали его ступни. Внезапно он обхватил руками шею Хазлитта. Он начал пригибать доктора вниз, к земле, пока тот не встал коленями на мокрую траву, с ужасом глядя в глаза вампиру, и тягучий пот выступил у него на лбу.

— Ты еще не один из нас, — прошипел Скейпгрэйс, — можешь ты это запомнить?

Доктор решительно закивал. Вампир отпустил его, и все трое вошли в здание.

Многоножка с длинными волосатыми усиками выползла из левой глазницы черепа и побежала по тыльной стороне ее руки. Ее тело на вид было мокрым и скользким. Кожа начинала зудеть от быстрого движения ее ножек. Лора крепилась изо всех сил, чтобы не отдернуть руку. Если бы она сделала это, Скейпгрэйс немедленно накинулся бы на нее. Вампир-подросток наверняка запустил бы многоножку ей в волосы, просто чтобы помучить ее.

Колени подогнулись, и зубы застучали, но Лора попыталась взять себя в руки. Это просто насекомое, говорила она себе. Хорошо бы только оно оказалось неядовитым.

Кэкстон осторожно поднесла череп ко рту. Она глубоко вздохнула и дунула на многоножку, пытаясь сбросить ее с руки. Головка насекомого закачалась под струей воздуха, но потом задние ножки зацепились за костяшки пальцев девушки. Лора дунула сильнее, еще сильнее, она дула до тех пор, пока не подумала, что сейчас снова упадет в обморок.

Скейпгрэйс фыркал в приступе издевательского смеха. Лора вздохнула и плюнула в многоножку так, что та наконец упала с руки. Повеселившись, вампир покачал головой, а потом жестом приказал ей следовать за ним.

— Сюда, — сказал он, — если ты уже в порядке.