Тринадцать мнений о нашем пути

Как модель мира — отечественная «комунналка». Изначально создавалась, кстати, не только и не столько из-за дефицита жилплощади, но чтобы, значит, люди новой формации жили вместе и дружно… всеобще разоружённые. М-да…

Андрей Лазарчук: Потому что это была попытка неоправданного упрощения сложной и недостаточно исследованной проблемы. Разоружение можно поставить в один ряд с решением продовольственной проблемы путем посадок кукурузы в Архангельской области, внедрением демократии посредством танковых клиньев и поголовным удалением аппендиксов у младенцев.

Святослав Логинов: Прежде всего, военная промышленность слишком важная часть мировой экономики, и в случае всеобщего разоружения её надо будет как-то переориентировать, а это тяжёлый и болезненный процесс. Кроме того, военные технологии попадают сейчас в руки дикарей, средневековых фанатиков и прочих пассионариев, которых надо как-то сдерживать. Круг этот порочен, ибо новое оружие очень быстро оказывается в руках новых террористов. Как его разорвать — честное слово, не знаю.

Евгений Лукин: Меня больше поражает, что эта мечта вообще существовала и даже, казалось, была близка к осуществлению. Всё нормально. Мы вернулись в естественное звериное состояние (это к вопросу о духовном прогрессе).

Сергей Лукьяненко: Потому что нельзя изменить природу человека. Потому что человек — разумен.

Сергей Переслегин: Просто потому, что стало очевидно: главным и решающим оружием в любом военном конфликте является сам человек. Ликвидировать его нельзя, изменить трудно. А уничтожать остальное оружие, пока существует человек, — глупо и пошло.

К тому же, стала более или менее понятна функция войны как платы человека за свою социальность. Сравнивая человека и обезьян, приходится признать, что эта плата — вполне умеренна.

Геннадий Прашкевич: Я уже говорил: из-за бедности большинства.

Пока бедных и нищих в мире больше, чем богатых, и пока богатые хотят приращивать и приращивать капиталы (разумеется, за счет бедных), самым выгодным и престижным, и как бы даже успокаивающим остается война всех против всех, что мы сегодня и наблюдаем. И с этим ничего не сделаешь. Возможно, глобализация… Или нечто вроде единого правительства, которое обратило бы внимание на голодный третий мир и подтянуло бы его хотя бы на уровень второго…

Борис Стругацкий: За ненадобностью. Стратегия ядерного сдерживания превосходно заменяет это самое Всеобщее Разоружение (тем более, что практическая реализация его представляется крайне сомнительной).

28. Вопрос:Какими вы видите гипотетические войны середины нынешнего века?

Олег Дивов: Очень аккуратные локальные войны с очень высокой ролью отдельного бойца. Американцы так легко выиграли в Ираке не в последнюю очередь за счет блестящей выучки танковых экипажей, особенно наводчиков. «Абрамсы» прекрасно горят, только надо в них попасть. Но иракцы элементарно не имели достаточной подготовки. Их танкисты тупо мазали, артиллеристы оказались плохи, даже гранатометчики зачастую не могли попасть во врага в упор. Это при неплохих результатах по маскировке: Ирак понимал, какая современная техника против него воюет. Только учебных стрельб они проводили не больше, чем у нас в Советской Армии. Если не меньше.

Андрей Измайлов: Смотря между кем и кем. Одно дело — война (тьфу-тьфу-тьфу) России с Украиной. Другое дело — война США с Ираном. Третье дело — война Китая с Японией. И совсем четвёртое дело — война Сомали с Габоном. В каждом случае — отдельный сценарий. Излагать их не стану за дефицитом печатной площади, но всяческие воплощённые варианты на любой вкус, цвет и размер гуляют по киноэкранам — типа фантастика. Самое забавное — потом, в жизни, когда и если вдруг случается, то весьма похоже на «экранные» версии. Не потому, что кинематографисты уж такие провидцы, а потому, что: вроде надо поступать так, вроде в кино видели. Хвост виляет собакой… Как бы там ни было, победа случится пиррова.

Андрей Лазарчук: Прежде всего — информационными.

Святослав Логинов: Эта война уже идёт, и мы, европейская цивилизация, её уже проиграли. Две мировые войны научили человечество, что из всеобщей мясорубки ничего хорошего не происходит. Холодная война, противостояние систем, окончившееся крахом Советской империи, но ничего не давшее победителям, показала порочность и этого пути. Сейчас человечество пытается разбираться с терроризмом и, надеюсь, разберётся с ним, хотя вовсе не теми методами, что практикуют русские в Чечне или американцы в Ираке.