Тринадцать маленьких голубых конвертов

Десятое письмо

Дорогая Джинни!

Давай будем честными друг с другом. Настало время поговорить о том, о чем мы не говорили до этого.

Я заболела. Болею. И моя болезнь неизлечима.

Мне это не нравится, но такова правда – лучше встречаться с проблемой лицом к лицу. Хоть раз я произнесу слова, наполненные глубоким смыслом.

В то ноябрьское утро у меня была причина остановиться перед входом в Эмпайр-стейт. Я это не сделала не только потому, что меня охватывало возмущение при мысли, что буду работать в этом здании. На самом деле я забыла номер офиса, который мне был нужен, а листок с записями оставила дома.

Версия, в которой я остановилась, повернулась и ушла, звучит лучше.

Более романтично. В отличие от версии, где я сообщаю, что у меня случился провал в памяти и мне пришлось вернуться домой.

Оглядываясь назад, Джинни, я понимаю, что это было только начало. То, на что не обращаешь внимания. Признаюсь, я всегда была немного «с приветом», но все происходило закономерно. Временами у меня случались незначительные провалы в памяти. Врачи говорили, что болезнь развивается стремительно и два года назад не могло быть никаких симптомов, но они иногда ошибаются. Думаю, я понимала, что у меня осталось мало времени.

Когда я была в Амстердаме с Чарли, я понимала, что со мной что-то не так. Но не знала, в чем дело. Считала, что проблема в зрении.

Некоторые предметы казались очень темными. В глазах появлялись темные точки, которые иногда закрывали обзор. Но я слишком боялась идти к врачу. Я твердила себе, что ничего страшного в этом нет, и решила двигаться дальше. Моей следующей ос тановкой была колония художников в Дании.

Твое задание – немедленно сесть на самолет до Копенгагена. Перелет будет коротким. Информацию о рейсе отправь на электронный адрес [email protected]. Тебя встретят в аэропорту.

С любовью, твоя сбежавшая тетя

Лодка викинга

Джинни стояла в аэропорту Копенгагена и смотрела на дверь, пытаясь понять: а) туалет ли это и б) какой туалет. На двери просто было написано: «О».

Она – «О»?

«О» – это «Она»? Или все-таки «Он»? Или «Обслуживание вертолетов: точно не уборная».

Отчаявшись, Джинни повернулась и почти потеряла равновесие из-за рюкзака.

Аэропорт Копенгагена был современным и безупречным: сверкающие металлические тарелки на стенах, металлические рейки по периметру и большие металлические колонны. Обычно аэропорты и так выглядят стерильно, но здесь Джинни показалось, будто она попала в операционную.

Сквозь огромные стеклянные стены было видно серое, как сталь, небо.

Джинни ждала незнакомца. Все, что она о нем знала, – он умеет писать на английском. Он просил ждать его у русалок. Довольно долго побродив по аэропорту (в здании было легко заблудиться) и расспросив множество людей, Джинни наконец нашла две статуи русалок, которые смотрели вниз с перил второго этажа. Она простояла возле них почти сорок пять минут. Ей очень сильно хотелось в туалет, и поэтому она вполне логично решила, что это очередное испытание.