Тринадцать

— Уже не терпится остаться со мной вдвоем, Мышонок? — усмехается блондинчик.

— Пожалуйста, — скрипя зубами добавляю я, поднявшись со стула.

Остин поднимается вслед за мной и кладет руку мне на плечо. Я вздрагиваю, но он тут же наклоняется и шепчет то же, что говорил вчера:

— Дыши. Все смотрят на нас.

Окидываю взглядом столовую: все вокруг едва не свернули шеи и провожают нас взглядом до самых дверей. Покинув столовую, я поворачиваю в один из пустых коридоров, ведущих к лестнице, и сразу перехожу к делу:

— Чего ты хочешь, Остин?

— В каком смысле?

— Ты спас меня вчера. Чего ты ждешь взамен?

Парень вскидывает бровями и удивленно смотрит на меня.

— Думаешь, я теперь захочу тебе использовать?

— Ты уже это делаешь.

— Каким образом?

— Называешь меня своей девушкой. Господи, об этом уже весь университет знает, благодаря статье Кристофера.

Вижу, как при упоминании его имени, у Остина начинают играть желваки на лице.

— Вчера я сымпровизировал, назвав тебя своей девушкой. И теперь уже нет пути назад. Подыграй мне?

— Это что, шутка?

Отрицательно кивает.

— И зачем тебе это?

— Я не могу просто взять и сказать всем, что пошутил. На тебя сразу же набросится стая коршунов во главе с братьями Миллз.

— Делаешь вид, что все это ради меня?

— Да. Послушай, Кристофер на многое способен. И я постараюсь сделать все, чтобы защитить тебя. Пока ты будешь со мной, ты неприкосновенна.

— Ты даже не знаешь меня.

— Узнаю.

— Я не хочу привлекать к себе внимания, понимаешь?

— Почему?

— Не важно. Просто… не думаю, что подхожу на роль твоей девушки.

— Мышонок, я выпущусь через три месяца. Потом скажешь всем, что бросила меня.

— Зачем ты это делаешь?

— Этот недоумок.. — Молчание. — Не важно. Просто держись от него подальше, ладно?

Он тянется ладонью к моему лицу и проводит пальцем по моим губам. Его прикосновение снова запускает сидящие внутри моей головы воспоминания, и я отскакиваю от него, как ошпаренная. Остин пристально смотрит на меня своими голубыми глазами и хмурится.

— Для начала тебе нужно перестать бояться моих прикосновений. Как твой парень я должен буду постоянно касаться тебя.

— Почему это?

— Потому что так делают парочки.

— Я не буду спать с тобой.

— Я не предлагал тебе спать со мной.

— И целоваться не буду.

— Придется.

— Нет.

— Да.

— Ты вообще не имеешь права ставить условия, ведь я могу отказаться.

— Можешь.

— Но?

— Что «но»?

— Я жду подвоха.

— Никакого подвоха нет, мышонок. Или ты хочешь, чтобы я тебя уговаривал?

Закатываю глаза.

— Что мне нужно будет делать?

— Ничего сверхъестественного: обедать со мной, ходить на мои игры, на вечеринки.

— Точно нет. Никаких вечеринок.

— Я же буду с тобой.

— В туалет там тоже за ручку будем ходить?

— Если тебе нравится справлять нужду таким образом, то я готов и за ручку.

Снова закатываю глаза.

— Что еще?

— Ходить на свидания.

— Свидания?

— Свидания.

— Зачем?

— Зачем парочки ходят на свидания?

— Чтобы понравиться друг другу, а нам это не нужно, ведь у нас фальшивые отношения.

— Это был риторический вопрос.

Молчание.

— Ладно.

— Всего лишь «ладно»?

— А что ты ожидал? Что я склонюсь перед тобой в реверансе?

Губы мерзавца раскрываются в настолько милой улыбке, что я внезапно узнаю о том, что мое тело, оказывается, — террариум для бабочек. Все внутри меня трясется от их активности. И я не понимаю, почему. Он ведь бесит меня!

— Иди ко мне, — внезапно произносит Остин, и бабочки исчезают. На их место приходит лютый ужас. Смотрю на него широко распахнутыми глазами и делаю шаг назад.

Глава 7

Остин.

Я обо всем знаю.

Знаю, по какой причине Лив уехала из Америки.

Знаю, почему боится моих прикосновений.

Мой отец — начальник охраны футбольного клуба «Манчестерские дьяволы», а также университетской команды «Рэд дэвилс» и всего университета в целом. Досье каждого ученика проходит через его руки или руки его подчиненных. Вчера перед тренировкой я наведался к нему в квартиру и нашел информацию об Оливии Джонсон на его компьютере. Мне известно, что это конфиденциальная информация, которая явно не предназначалась для моих глаз. Но мне нужно было выяснить, с кем теперь будет жить моя сестра.

Поэтому я знаю.

Обо всем.

Однажды я не смог защитить от Миллза свою сестру. Впредь я не хочу наступить на те же грабли, поэтому я просто обязан защитить Оливию.

Кристофер Миллз — сын канцлера нашего университета. Этот отморозок привык, что ему все сходит с рук. Он мнит себя древнегреческим Богом. Видимо, Зевсом, учитывая его сексуальные извращенства. Готов поспорить, что вместо католического крестика он носит на шее значок молнии. А вообще, жаль, что у Кристофера нет сестры, тогда бы он последовал по стопам своего кумира и женился бы на ней39, а не домогался моей, сломав Кити-кэт жизнь.

Я не могу повернуть время вспять. Не могу защитить сестру. Меня не было рядом, когда это случилось. Но вчера у меня была возможность спасти Лив. И я защитил ее.

— Мышонок, я не… я не сделаю ничего, чего бы тебе не хотелось. Ты можешь мне доверять.

Лив по-прежнему стоит, вжавшись спиной в стену позади себя. Ее большие зеленые глаза испуганно смотрят на меня, пока сердце бешено колотится, слышу даже отсюда.