Тринадцать

На часах была половина десятого вечера, когда они подъезжали к четвертому по счету отелю. К удивлению Серафима, который был готов к тому, что портье гостиниц в даче нужной ему информации будут отказывать, этого не произошло. Во всех трех отелях удостоверение сотрудницы Интерпола Куракиной, подкрепленное соответствующей купюрой, заставляло портье идти им навстречу. Даже вопреки служебной инструкции и наличию в гостиницах такого уровня серьезной службы безопасности. Только вот купюры были довольно высокого номинала. Женщины-портье первых двух отелей вынуждены были довольствоваться двадцатью евро. Видимо, кризис не тетка, заставлял соглашаться и на такое вознаграждение за плевую, в общем-то, услугу — проверить по компьютерной базе, вселялся ли к ним в сентябре этого года один русский. А вот портье мужского пола третьей пятизвездочной гостиницы за аналогичную услугу потребовал целых пятьдесят евро.

Отрицательный результат — тоже результат. Следов пребывания нужного им человека в этих трех отелях они не нашли. И вот на очереди был четвертый.

Их автомобиль выруливал на улицу, где находился этот отель, когда сумочка Дарьи завибрировала от телефонного звонка на лежащий в ней телефон. Вынув его, она нажала кнопку принятия входящего звонка и выслушала, что ей говорили.

— Да… да, поняла…все поняла…

— Ни в одном из шести отелей наш фигурант в сентябре не останавливался, как, впрочем, и вообще никогда, — показательно нейтральным голосом сообщила она Серафиму, закончив разговор по телефону.

«Стоило только тратить время и деньги на получение той информации, которую можно было получить и так, дожидаясь ее в каком-нибудь ресторанчике в городе или, на худой конец, в нашем отеле!» — присовокупила она мысленно к своим словам. А вслух, не без иронии, произнесла:

— Ну что, господин Шерлок Холмс, мы едем в наш отель?

За сутки, прошедшие с момента их знакомства, девушка определила, что ее напарник и начальник в одном лице относится к тому типу мужчин, которые снаружи мягки и податливы, но внутри — кремень. Такого можно было до определенного момента безбоязненно поддевать, подшучивать над ним. Ведь она все-таки женщина. И красивая, знающая себе цену, хотя и с известной долей стервы. Но так себя вести с Серафимом можно было лишь до определенного момента. И она очень надеялась, что к этому моменту она не подойдет. Ведь этот мужчина ей нравился. И чем дальше, тем больше.

«А ты — стервочка, мой доктор Ватсон», — беззлобно, но с заметкой на будущее, подумал Мирутин. Но, посмотрев вперед, на приближающийся к ним по мере движения автомобиля отель, у которого стояли три полицейские машины с включенными проблесковыми маячками и толпу зевак, ответил:

— Да, поедем. Но сначала мы посмотрим, что тут произошло.

* * *

Оставив машину такси за пятьдесят метров до отеля, ближе припарковаться было невозможно, Мирутин и Куракина подошли к обнесенному сигнальной лентой месту происшествия. На асфальте они увидели обведенный мелом человеческий силуэт. Видимо в такой позе лежал убитый. Рассмотреть они не успели. Перед ними выросли двое полицейских. Старший из них, высокий, худой грек лет тридцати с копной черных волос в звании лейтенанта 2 класса, на греческом языке поинтересовался, кто они такие и что им здесь нужно.

Когда Куракина, предъявив служебное удостоверение сотрудника Интерпола, спросила, что здесь случилось, он связался со своим начальством по рации. А второй — полный блондин с ямочкой на подбородке в звании сержанта, объяснил, что полтора часа назад тут был расстрелян дежурный администратор отеля.

— Мой начальник спрашивает, что вы хотите? — оторвавшись от рации, уточнил у Куракиной лейтенант.

Дарья хотела объяснить ему цель их визита, но Серафим, нахмурившись, быстро проговорил:

— Переведи им, что о цели своего визита мы сообщим непосредственно его начальнику. А для этого нам нужно, чтобы нас пропустили.

Объяснив ситуацию, лейтенант получил указание пропустить гостей внутрь.

Сыщик и его спутница прошли мимо трех полицейских, дежуривших у входа в отель, в задачу которых входило никого не впускать туда и не выпускать оттуда.

В просторном, хорошо освещенном холле, с восемью массивными цилиндрической формы колоннами и выложенным светлым гранитом с причудливым орнаментом полом, было многолюдно. Имевшиеся там кресла и диванчики были заняты сотрудниками полиции, опрашивавшими обитателей заведения на предмет получения информации о совершенном убийстве.

Серафим и Дарья прошли к стойке портье, у которой стоял высокий и жилистый комиссар полиции лет пятидесяти с продолговатым морщинистым лицом. Он был в синей полицейской форме, которая очень напоминала чиновничий мундир российского прокурора. Рядом с ним находился представитель туристической полиции, которую было легко узнать по белой фуражке и такого же цвета ремню. Это был полный мужчина лет сорока с круглым лицом и чуть надменным выражением лица.

— Это вы представители Интерпола? — чуть хрипловатым, прокуренным голосом поинтересовался у подошедших к ним незнакомцев комиссар на греческом языке.