Трилогия о капитане Немо и «Наутилусе» в одном томе

– Друг Нед, – сказал я, – понимаю вас! Но вы ни в чем не можете себя упрекнуть. «Наутилус» развил такую бешеную скорость, что думать о побеге было бы безумием!

Нед Ленд молчал. Его плотно сжатые губы, нахмуренные брови говорили, что он одержим одной-единственной мыслью.

– Послушайте, Нед, – продолжал я, – отчаиваться еще рано. Мы идем вдоль берегов Португалии, вблизи Франции и Англии, где легко найти убежище. Вот если бы «Наутилус» по выходе из Гибралтарского пролива взял курс на юг, направляясь в пустынные воды, не омывающие берега материков, я разделял бы вашу тревогу. Но мы знаем, что капитан Немо не избегает европейских морей. А раз так, я не сомневаюсь, что через несколько дней условия сложатся более благоприятно, и тогда…

Еще пристальнее посмотрел на меня Нед Ленд и, разжав наконец губы, сказал:

– Нынче же вечером.

Я вскочил на ноги. Признаюсь, подобное предложение явилось для меня неожиданным. Я хотел ответить канадцу, но не находил слов.

– Мы условились ждать удобного случая, – продолжал Нед Ленд. – Случай представляется. Сегодня вечером мы будем в нескольких милях от испанского берега. Ночь темная. Ветер с моря. Вы дали слово, господин Аронакс, я рассчитывал на вас.

Я молчал. Канадец поднялся и подошел ко мне.

– Сегодня в девять часов! – сказал он. – Консель предупрежден. Капитан запрется к тому времени в своей каюте и, наверное, ляжет спать. Люди из команды, матросы, механики не увидят нас. Мы с Конселем проберемся к среднему трапу. Вы, господин Аронакс, побудьте в библиотеке, в двух шагах от нас, покуда я не дам сигнала. Весла, мачта и парус в шлюпке. Я снес туда кое-что из провизии. Достал и английский ключ, чтобы отвинтить гайки болтов, на которых прикреплена шлюпка. Все готово! Итак, до вечера!

– Море неспокойно, – сказал я.

– Согласен с вами, – отвечал канадец, – но придется рискнуть. Дело стоит того! Впрочем, шлюпка надежна и отмахать несколько миль при попутном ветре не составит труда. Как знать, не окажемся ли мы поутру за сто лье от европейских берегов? Если все пойдет благополучно, то между десятью и одиннадцатью часами вечера мы уже высадимся где-нибудь на берегу… или же нас не будет в живых. Итак, до вечера!

С этими словами канадец вышел, оставив меня в состоянии полной растерянности. Я льстил себя надеждой, что удобный случай представится не так скоро и у меня достанет времени обдумать и обсудить положение вещей. Но мой упрямый спутник отказывал мне во времени. И что я мог сказать ему? Нед Ленд был тысячу раз прав! Представлялся случай, он пользовался им. Мог ли я нарушить данное слово и ради личных побуждений брать на себя ответственность за судьбу моих спутников? Разве не может капитан завтра же выйти в открытое море, далеко от всякой земли?

В эту минуту довольно сильный свист дал мне понять, что резервуары наполняются водой и «Наутилус» погружается под воды Атлантического океана.

Я не выходил из каюты. Мне не хотелось встречаться с капитаном из боязни выказать при нем свое волнение. Так провел я томительный день, колеблясь между желанием вырваться на свободу и сожалением, что предстоит расстаться с этим чудесным «Наутилусом», не завершив исследования морских глубин. Покинуть океан – «мою Атлантику», как я любил его называть, – не заглянув в его сокровенные глубины, не вырвав у него его тайны, которую открыли мне Индийский и Тихий океаны! Роман выпал из моих рук, едва я успел прочесть первый том, страница обрывалась в самом интересном месте… Как мучительно тянулись часы! То мне грезилось, что я уже в безопасности, ступаю ногой по твердой земле, рядом со своими спутниками; то вопреки рассудку мной овладевало желание, чтобы какое-либо непредвиденное обстоятельство помешало выполнению замысла Неда Ленда.

Два раза я выходил в салон. Я хотел проверить по компасу. Хотел знать, действительно ли «Наутилус» держал курс близ берегов Португалии, или же удалялся от них. Но нет! Мы по-прежнему бороздили португальские воды. Курс судна лежал на север, вдоль берегов Португалии. Приходилось покориться необходимости и готовиться к побегу. Багаж мой был невелик: одни записки.

Ну а капитан Немо? Как он отнесется к нашему поступку? Какое беспокойство, какой вред может ему причинить наш побег? И как он поступит с нами, если наша попытка окончится неудачей? Разве он давал мне малейший повод к недовольству? Напротив! Он оказал нам самое радушное гостеприимство. Он не может мое бегство с судна приписать неблагодарности. И я не давал ему никаких обещаний. Он знал, что мы связаны с ним не обещаниями, а силой обстоятельств. Но именно его постоянные заявления, что наша судьба навеки связана с его судьбой, и извиняли наши попытки порвать с ним.

Я не видел капитана со времени нашего посещения острова Санторин. Сведет ли нас случай накануне побега? Я и желал встречи и страшился ее. Я прислушивался, не раздадутся ли его шаги в каюте, смежной с моей. Ни малейшего шума не улавливало мое ухо. В каюте, видимо, никого не было.