Trilogia Prima

Адам, наверное, любил Еву, но не простил ей яблока. Каждая несчастливая семья несчастна по-своему, но они были первыми. Мир с тех пор сильно изменился…

…Я предал литературу. Руки за много месяцев не написали ничего хорошего. Голова забита совсем другим. И мысли тоже о другом. Мозг совершенно отказывается думать о вечном, предпочитая сиюминутные переживания…

Я сижу и тону в тиканье часов. Совы – очень хорошие птицы, красивые, они часто бывают преданнее, чем женщины. Нынешняя любовь – бред. Редкая дама позволит себе любить по-настоящему, потому что это нарушает ее независимость. Мостят разговоры про какую-то эмансипацию…

У меня часто возникает желание утопиться. Я тогда сижу (или лежу) и тону. Тону в звуках музыки или, как сейчас, в тиканье часов. В это время в голову приходят хорошие мысли. Слишком хорошие, иногда. Да, мне все равно…

Но что же это? Торг неуместен? Тень не станет светом. В этом я уверен. Верен я своим убеждениям. Я могу допустить, что свет станет тенью, но это лишь в сознании, А не на деле…

Легко думать отрешенно. Новый день – новые проблемы. Мы обречены…

…Нырять с водопада вниз – сомнительное удовольствие. И если водопада эмоциональный – тоже. Желания часто не совпадают с возможностями. Мир порой оказывается шире, чем возможности воспринимающего его человека…

Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. А на самом деле существует лишь один цвет – белый. Белый – слишком скучный, чтобы властвовать одиноко…

Когда на душе скребут кошки, невольно берешь курс на автономизацию от всего мира. Раньше проще было уйти физически, теперь – мысленно…

Нормы, юридические или моральные, всегда претендуют на что-то большее, нежели признание…

И если к дверям не подходят ключи, вышиби двери плечом… Может быть, это и есть выход – выбить дверь плечом, написав на прощанье: "Здесь был Вася"…

Вас я упрекнуть не в силах, графиня. Я всего лишь пытаюсь направить Вас на путь, может быть, даже истинный…

Ежедневно думать о судьбах Родины – дело нелегкое, поэтому многие себя от него освобождают. Тюрьмы не бывают пустыми, даже в войну…

Ну, откуда эта моя тяга к рефлексии?! И ведь живут же люди без этого. А я не могу, права не имею. Немею только…

…Кожу вновь покрыла испарина. Начинается болезнь, снова. Вас, графиня, надеюсь не задела эта эпидемия гриппа…

Пары танцуют фокстрот. Рот до ушей, улыбаются, значит. "Читать им, конечно, некогда, а вот ерундой заниматься – пожалуйста ". Старик снова ворчит. Читать? Читать – это хорошо…

Шовинизм, знаете ли, он развивается из мелочей. Чей ребенок, кто-то не так посмотрел, что-то просто не нравится – и вот: националист готов…

Товарищ, а ты записался добровольцем?! Ему еще нужно объяснять, куда записываться надо! Дом свой защищать, Родину…

Ну, всё за Революцию? За Революцию, брат, и в морду получить не жалко. Конечно, в слове "революция" есть что-то похожее на "волю", но и на "вола" …

Лампочка – вдребезги. Зги не видно. Но жизнь продолжается. Сяду возле окна. На небе все еще звезды. Дышу. Шумно, но дышу…

Шутить нужно, но к месту и хорошо. Шорохи ночного Города почти не рвут мысли. Сливать воду – тоже большое искусство. Во-первых, все должно быть "шарман", чорт побери! И, во-вторых, дальше уже как получится, лишь бы не себе на ноги…

Гибель рано или поздно грозит всем. Семена затем и прорастают…

…Ютиться в банальных мыслях – слишком мелко. Конечно, у каждого свои мерки – кто-то тонет и в лужах. Ах, графиня, неужто я снова сморозил глупость? Стены вокруг чужие – этого я почти не чувствую, наверное, из-за болезни…

Никаких сил не хватит. Титульный лист станет последним. И места на всех не хватит – планета всего одна. Дна достигают либо самые тяжелые, либо самые хитрые…

Если все, что естественно, небезобразно, то все ли, что безобразно, неестественно? Вино, медленно умирая, дожидается своего часа в фужере. Реже стали мы собираться с мыслями. Мир поменялся настолько, что наши дороги практически не пересекаются…

Ясный солнечный день? Нет, мне милей серый дождливый летний день или даже грозовой, разукрашивающий небо молниями. "Милей", слово-то какое…

Какое сегодня небо. Большое, с прожилками облаков, напряженное. Если смотреть на него снизу, кажется, что это не небо, а крыло гигантской стрекозы, нависшее над землей…

Ей спокойно шагать по раскаленным углям. Ямы в них встречаются редко. Кора на них давно обгорела. Лагерь опустел. Тел поубавилось. Осень…

…Сень лип, под которой нам предстояло сидеть, вызывала некоторого рода раздражение взгляда. Я даже не знаю, почему. Мучительно было смотреть на эти липы…

Пыль – уже нормальное явление в Городе. Одежда давно пропиталась ею, приобретя пыльно-серый оттенок. Окна квартиры снаружи были окутаны серым покрывалом городского воздуха…