Триггеры

— Я пытаюсь не вспоминать то, что знаете вы, — сказала она. — Мне не нравится знать ваши мысли, сэр. Мне это вообще не нравится. Я голосовала за вас. Скажу вам правду: я надеялась, что один из двух других получит республиканскую номинацию; вы на мой вкус слишком средний. И всё же я всегда голосовала за республиканцев — всегда голосовала, и всегда буду голосовать. Однако многое из того, что вы говорили во время кампании, было враньём.

— Я признаю, что не всегда говорил правду, но…

— Это было враньё, — сказала Бесси. — Во многих, очень многих случаях. Вы говорили то, что надо было сказать, чтобы быть избранным. И когда я это вспоминаю, мне становится стыдно. — Она посмотрела прямо ему в лицо. — А вам?

Сет не смог посмотреть в глаза женщине, которая могла заглянуть ему голову.

— Это очень непросто — добиться избрания, — сказал он. — Приходится идти на компромиссы.

— Это грязное дело, — сказала Бесси. — И мне оно не нравится.

— Сказать по правде, мне тоже. Я не жалею, что всё это затеял, и я собираюсь сделать как можно больше добра, находясь в должности. Но вы правы: чтобы попасть сюда, я шёл на компромиссы. И знаете что? Это было верное решение.

— Компромисс — одно дело, — сказала Бесси. — Враньё — совсем другое.

— Тот, кто всегда говорит правду, никогда не будет избран — и поэтому мы немного кривим душой в мелочах ради свершения больших дел. Плохой политик врёт всегда; хороший — тщательно выбирает, когда и где сказать неправду.

— Чепуха! — сказала она.

Он помолчал.

— Посмотрите на это вот с какой стороны, Бесси — я могу называть вас Бесси? Подумайте вот о чём: теперь вы — моя совесть, с этого момента и до тех пор, пока между нами существует связь. Я не смогу лгать, потому что вы будете знать, когда я лгу. Из-за вас мне придётся быть честным.

Она ответила без паузы.

— Можете на это рассчитывать.

Эрик Редекоп был в восторге, когда отменили изоляцию. Он направился к служебному выходу на первом этаже и…

И там была Дженис Фалькони; она тоже шла домой.

Она ещё его не заметила, и он воспользовался этим, чтобы посмотреть на неё и подумать. Поток её воспоминаний продолжался, не стихая. Он теперь знал, как у неё прошла вторая половина дня, что она ела на ужин — кто бы мог подумать, что свиные шкварки? — и…

И она была чиста, по крайней мере, сейчас. Она не кололась с…

О, она молодец. Прошло уже три дня, но…

Но она боялась идти домой, боялась возвращаться к Тони, боялась своей проклятой жизни. Он задумался о том, сказала ли она Тони, что изоляция закончилась; нет, не сказала.

Уходящих сотрудников отмечали агенты Секретной Службы, так же как и посетителей, хотя для них была отдельная очередь. Джен встала в эту очередь.

— Отличная работа, Эрик, — сказал один из врачей, когда он шёл через холл. — Слышал сегодня о твоих подвигах.

— Спасибо, — ответил Эрик, не сводя глаз с Джен.

Ещё кто-то коснулся его руки.

— Поздравляю, доктор Редекоп!

— Спасибо, — повторил он. За Джен стояло восемь человек, и вдвое больше — перед ней. Она по-прежнему его не замечала, и если он просто станет в конец очереди, то она уйдёт гораздо раньше, чем он.

Что, вообще-то, было неважно. Что было нормально.

Но…

Но…

Он подошёл к ней.

— Привет, Дженис, — сказал он.

Она обернулась и улыбнулась — лучистой, светящейся улыбкой.

— Доктор Редекоп.

— Привет, — сказал он снова, разочарованный своим красноречием. Потом он сказал: — Гмм. — А потом повернулся к стоящему позади них мужчине. — Вы позволите…?

Тот улыбнулся.

— Вы сегодня спасли президента. Думаю, вы заслужили, чтобы вас пропустили вне очереди.

— Спасибо. — Он посмотрел на Джен и понизил голос. — Так значит, э-э… я так понимаю, что вы тоже подверглись воздействию в ходе эксперимента?

Она огляделась вокруг, словно это было что-то такое, что следовало держать в секрете, и потом тихо ответила:

— Ага.

— И с кем вы связаны?

— Его зовут Джош Латимер. Он здешний пациент, ждёт пересадки почки.

— Ах.

Она посмотрела на него.

— Откуда вы это про меня знаете?

Пришла его очередь оглядываться, но мужчина, с которым он разговаривал раньше, был поглощён разговором с тем, кто стоял позади него, а у женщины впереди в ушах были белые пуговки наушников.

— Потому что, — сказал он, — я читаю вас.

Джен немедленно опустила взгляд.

— Так как, — сказал Эрик, — вы торопитесь домой, или…?

Она не подняла взгляд, но ответила.

— Нет, — сказала она. — Не тороплюсь.

Глава 26

Бесси Стилвелл покинула палату президента, сопровождаемая агентом Секретной Службы. Как только она ушла, Сет попросил пригласить к нему профессора Сингха.

— Мистер президент, что я могу для вас сделать? — спросил Сингх, входя в палату.

— Я так понимаю, вы выяснили все связи, верно?

— Да, сэр. Мы составили схему.

— Значит, я читаю Кадима, а Кадим читает… Сьюзан, верно?

— Да, это так. А агент Доусон читает меня, а я читаю доктора Люциуса Джоно, который помогал спасать вашу жизнь. Доктор Джоно читает Никки Ван Хаузен, агента по недвижимости. И так далее.

— А Дэррил?

— Агент Хадкинс? Он тот, кто читает воспоминания Бесси Стилвелл.

— Нет, я имею в виду — кто читает его?