Триггер: Красный (СИ)

Он уже практически вычеркнул ее из своей жизни. Плюнул, когда узнал о выходке Влада. Скрепя зубами пожелал им счастья, но в глубине души тлела ненависть.

И вот — она перед ним. Все такая же красивая. С необычным блеском в глазах. Он бы сдох за этот блеск. Но увы.

У Игоря началась новая жизнь с нужным человеком, но Алиса, как ядовитый шип, навсегда оставила глубокую рану. Он выдернул его, но вот незаживающая точка останется навсегда.

— Привет, — осторожно роняет стандартное приветствие и садится напротив блондина.

Игорь дергает головой, будто бы хочет избавиться от несуществующего миража. До сих пор не верит в тому, кто перед ним сидит.

— Привет. — Наконец-то обретает дар речи и от внутреннего смятения, занимает руки делом: складывает отчеты в несколько ровных стопок.

— Я не буду долго надоедать своим присутствием и тратить твоё время, — краем глаза цепляет встревоженную официантку которую, некогда ранее, не любила.

Саша.

Она так пристально следит за ними. Но воспитание не позволяет подойти ближе и узнать в чем дело. Даже не смотря не то, что между ними с Игорем все крепко завязывается.

— Поэтому спрошу прямо, — продолжает: — ты можешь забрать своё заявление?

— Какое заявление?

Вспоминает, что всей этой волокитой с психом-мудаком занимался Эд. Отец настоял не спускать дело с рук, тем более в органах был свой человечек.Он должен быть наказан за свою выходку.

— Заявление о том, что Влад выставил твою квартиру и украл у тебя деньги.

— Ты серьезно? — горько усмехается не веря услышанному. — Просишь у меня за него?

— Это последнее о чем я прошу!

Последнее..

Злость. Она закивает внутри него. Бурлит, взрывается, невыносимо больно обжигая все внутренности.

Зачем она пришла? Зачем она это говорит?

— Мне просто интересно, — наклоняется к ней вдыхая родной запах. Он как седативное. Вот только действует каких-то несколько секунд. — Что он такого сделал, что ты как умалишённая бегаешь за ним? Он тебе угрожал? Унижал? Приворожил, в конце концов? Не поверю, что он хоть малость хорошего сделал, чтобы так сильно повязать тебя к себе. Потому что я все для тебя делал, но не заслужил и капли того, чего заслужил он.

— Я люблю его! — слетает, необдуманно. Прикусывает язык, а хочется и вовсе откусить. Глупая! Нашла кому признаваться в искренних чувствах к другому.

Ее слова как ушат ледяной воды в раскалённый солнечный день. Да, ещё и ушатом сверху, по темечку, прилетело. Для пущего эффекта.

Она любит его.

Все вопросы сняты. Он тоже любил — Ее.

— Я не писал никакого заявления. — Произносит бесцветным тоном, переведя взгляд в окно. Это конец. Пора бы признаться в этом. — Тем более о краже денег. Эд сказал по решает, а мне было сложно разбираться с тем, что хоть на грамм, касалось тебя. Что от меня требуется? — вновь фокусирует взгляд не ней.

— Забрать заявление. И, я навсегда исчезну из твоей жизни.

— Исчезни.. — равнодушно роняет. — Сегодня заеду в участок. Разберусь.

Исчезни навсегда, Алиса! С каждым твоим появлением, моя жизни тонет в сыпучей трясине.

— Спасибо! — ее губ касается тень улыбки.

Отворачивается. Не в силах смотреть. Больно. Горько. Гадко.

Натыкается на обеспокоенный взгляд своей Саши. Немного легче, но все равно не то.

Ничего. Пройдёт время и она залечит все его раны.

Алиса поднимается со своего места и обратно кутается в длинный шарф.

— Береги себя!

Слышит позади. Не оборачивается. Это движение будет считаться «запятой» в их отношениях. А она только что поставила жирную точку, неожиданно, признавшись в любви к другому. Выбрав Влада. Никаким запятым, здесь места нет.

19. Ублюдок 

— Кто тебе сказал?

Влад беспрерывно клацает кнопку дворников, устремив невидящий взгляд в лобовое стекло, где так и не успевают проделать свои дорожки, сыплющиеся с ночного неба капли дождя.

— Можешь не отвечать. Карп. А я ведь его просил.. .

Простил не вмешивать сюда Алису. Знал же, что она потащится к этому пробирочному. И что теперь?.. Теперь он должник. Хоть и не гласный. Но как это обьяснить внутреннему червячку?

Чувство долга, такое мерзкое чувство. Оно раздувается до несоизмеримых размеров, заставляя гордыню затеряться и поджав хвост, исчезнуть куда подальше.

Но как можно это сделать, если гордыня, как второе имя. Как, вечно сопровождающая тень. Она въелась в каждую клеточку, пробралась глубоко в мозг, а чувство долга, как инородный предмет. Оно гниет и заражает кровь. Хочется отрубить поражённую конечность, покончив с этим.

Карпу это не сойдет с рук.

А она? Неужели она до сих пор не поняла, что помощь делает его уязвимым. Влад не привык чтобы ему помогали. Всю жизнь он один и надеется только на собственные силы. Ему это не привили. Его этому не научили. Он просто этого не захотел слушать.

Тишина. Она настольно напрягала. Казалось, она натягивается как тонкая струна, становится упорной и вот-вот разорвётся. Напряжение накалялось. Сейчас лопнет и быть беде.

— Тебе не стоило просить этого мудака, забрить заявление. — Поворачивается к ней, смиряя безумным взглядом.