Триггер и ее друзья

— Нет, доктор Кей. После пленения с ней будет разговаривать только Великий Палач Колл. Испытания возобновятся немедленно, и с каждым разом они будут все суровее и продолжатся до тех пор, пока Хранительница либо умрет, либо не оставит ни тени сомнений у Вечноживущих в том, что теория Тувел верна во всех отношениях. Особенно в отношении того, что Тувелы как индивидуально, так и в целом, представляют собой явление, которое должно побудить нас, пусть даже в самую последнюю секунду, приостановить и в конечном итоге отменить исполнение Великого Замысла. Колл убежден в том, что Хранительница потерпит неудачу, и ручается за благополучный исход предприятия собственной жизнью. Вечноживущие больше не будут испытывать никаких сомнений. Окончательные стадии Замысла начнутся осуществляться незамедлительно.

— Короче говоря, — медленно произнес Тайкос, — Великий Палач намерен развенчать Теорию Тувел демонстрацией того, что сможет замучить пытками Хранительницу до смерти и пополнить ею свою пресловутую коллекцию трофеев.

— Да, именно таков его план, который он объявил во всеуслышанье. Естественно, что пытка является санкционированной формой проверки. Она вполне в духе наших традиций.

Тайкос устремил на Могу пристальный взгляд, пытаясь скрыть от него свою растерянность. Против такого хода событий доктор не мог выдвинуть никаких доводов. Такая уж демонам была привита культура мышления. До того, как Палач становился Палачом, он подвергался болезненным испытаниям, в результате которых немногие из кандидатов оставались в живых. По мере того, как демон продвигался к окончательной форме существования, которая называлась «Великий Палач», он проверялся снова и снова. Это был способ оценки Палачей, их суждений и навыков. Тайкос в свое время убедил большинство из них, что Тувелы являются, по меньшей мере, их аналогами, только в человеческом образе. Некоторые из демонов были убеждены, хоть и против своей воли, что их человеческий аналог превосходил самых великих из всего множества Великих Палачей. Значит, Хранители являлись слишком опасными противниками, чтобы бросать им вызов. Шаги же, предпринятые Коллом, были направлены на то, чтобы полностью свести пораженческие настроения среди соплеменников на нет.

— Я буду постоянно держать вас в курсе событий, доктор Кей, — сказал в заключение Мога. — Если у вас появятся какие-нибудь предложения, которые могут оказаться полезными в данной ситуации, немедленно дайте мне знать. Других способов помешать намерениям Колла, кроме как находчивостью и отвагой самой Хранительницы, я пока не вижу. Будем надеяться, что она докажет свою способность разрушить его злокозненные планы.

Палач повернулся, сошел с постамента и направился к выходной двери. Тайкос смотрел союзнику вслед. От ощущения полной безысходности тело налилось свинцовой тяжестью. На мгновение показалось невозможным даже пошевелить пальцем.

Он не сомневался, что аэрокаром, который засекли демоны, управляла Найл Этланд. И он надеялся только на то, что его ученица очень нескоро появится снова в их поле зрения.

Если бы в распоряжении у него оказались еще недели две-три, то ему, возможно, через Глас Осторожности удалось бы убедить Вечноживущих отменить запланированное нападение на Нэнди-Клайн и вообще убраться восвояси. Но появление Найл ускорило события, и Колл воспользовался этим.

Единственный способ, с помощью которого Тайкос смог бы предостеречь девушку от надвигающейся беды и дать понять, что здесь творится, был совершенно недоступен. Всего только четыре слова, подумал он. Стоило лишь включить переговорное устройство и хватило бы четырех слов вполне, чтобы Найл оказалась в курсе происходящего.

Но теперь, без помощи Моги, без разрешения Вечноживущих, он просто не мог добраться до переговорного устройства. Дело было не в охране. Для охранников он кое-что приготовил. Причина была ошеломляюще проста: отгораживающая стена была высотой четыре метра и самое главное — в ней не было двери. Тайкос слишком хорошо знал, что он — далеко не в лучшей своей форме. Ему не успеть перебраться через стену и добраться до переговорного устройства за время, необходимое для того, чтобы послать предупреждение, ибо до того, как он успеет включить, его самого «отключат». Ведь профессор больше не обладал достаточной силой и ловкостью для выполнения подобных кунштюков…

Если бы Найл появилась хотя бы две недели назад, ему бы это удалось. Тогда он еще мог положиться на свои силы. Но с тех пор прошло слишком много этих проклятых болевых обработок.

А если бы она отложила свой вылет всего на те же пару недель, то, может быть, никакого предостережения и не потребовалось бы вовсе.

Но Найл была пунктуальна как всегда — явилась точно в срок!