Триггер и ее друзья

Вода вокруг была черной, как деготь. «Пан-элементал», погрузившись в воду кормой, с развороченным и затопленным моторным отсеком, тяжело опустился на какое-то податливое препятствие. Осев еще на несколько метров вниз, он опять остановился. Машина медленно покачнулась и приняла положение, близкое к горизонтальному. Потом накренилась и замерла среди переплетенных между собой цепких побегов водорослей, гонимых течением Мерал чуть ниже поверхности воды.

Паррол, скинув брюки и ботинки, затянул вокруг талии пояс ныряльщика и пошарил вокруг в поисках оставшегося снаряжения для подводного плавания, которое теперь валялось, разбросанное по всей кабине. Он отчаянно клял темноту, предательство экипажа «Атриса» и свою собственную непредусмотрительность. Имея в своем распоряжении заросли нелегального наркотика, который мог сделать миллионерами тысячу человек, «Эйджнес» не составляло большого труда набрать сообщников в каких угодно структурах. Теперь у них с Найл оставался слабый шанс пережить свой промах. Надо было спешно выбираться из покореженной машины и отплыть как можно дальше в море. Это надо было сделать до того, как «Атрис» пошлет сюда ныряльщиков, чтобы удостовериться, что с нежелательными очевидцами покончено.

Найл лежала, перегнувшись через покосившийся приборный щиток. Времени на то, чтобы узнать, насколько серьезно она пострадала, совсем не оставалось. Она определенно была без сознания. В воде он как-нибудь с ней управится.

Пошарив рукой за сиденьем, Паррол обнаружил два комплекта ласт. Только успел натянуть на себя один, как в окружающей черноте заметил сверкающие огоньки. Он испуганно огляделся и увидел почти рядом нечто, похожее на стайку летающих светлячков. Он тут же сообразил, в чем дело… Экран внешнего обзора показывал ему группу ныряльщиков с «Атриса», которые быстро приближались к ним, оснащенные реактивными движками.

Итак, на то, чтобы убраться отсюда, оставалось всего секунд тридцать, а то и меньше…

Изрыгая жуткие проклятия, Паррол пристегнул второй набор ласт к своему поясу. Потом, извиваясь, как червяк, обогнул переднее сиденье, подхватил Найл и прижал к себе. Свободной рукой нащупал ручку управления откидным верхом. Вначале Паррол потянул рычаг, убирающий заднюю часть, потом сразу же ухватился за второй рычаг и дернул на себя.

Раздался свирепый рев кратковременного гидродинамического удара, который выдавил весь воздух из его легких. Поток холодной воды закружил мужчину и вынес из машины.

Паррол перекатился через «Пан» в воде, не выпуская Найл из рук. Тут же наткнулся на ствол гигантского дрейфующего растения, который на ощупь был словно резиновый. Отсюда «светляки» казались более крупными и яркими. Они поворачивали по направлению к воздушному фонтану, который бил из «Пан-элементала», и подбирались все ближе и ближе к нему сквозь набухшую от воды массу водорослей. Вода постепенно светлела от их огней. Паррол укрылся за корпусом утопленной машины. И тут он заметил под собой пятно зияющей черноты. Он перенес Найл на левую руку, ухватился за нижнюю часть машины, опустил вниз ноги и сжал бедрами два толстых стебля, отходящих от ствола растения. Зацепившись таким образом за растение, он рванул машину вниз на себя. Она тяжело покачнулась, стала переворачиваться и вдруг заскользила мимо него. Спустя всего один миг, она выпросталась из зарослей и исчезла внизу.

Паррол перевернулся вниз головой и, крепко удерживая Найл, стал методично грести, погружаясь все глубже и глубже в холодную темень Разлома Таскасон.

4

Оно было ужасно голодно и ослаблено; а теперь получило пищу. Его сознание и память были почти полностью поглощены процессом. Существовали какие-то смутные впечатления: свет, темнота, цвет, указывающие на свойства вещей из внешнего мира, который, однако, Его совсем не интересовал. Оттуда доносились гул, свист, чириканье. Эти звуки Оно тоже игнорировало.

Вкус и осязание, напротив, представляли интерес. Процесс поглощения пищи был прост. В рот что-нибудь вкладывали, и Оно проглатывало это, и как только глотало, в рот снова что-то вкладывали, и Оно глотало опять. Временами случался перерыв перед тем, как положить Ему в рот новую еду, и тогда Оно ощущало тревогу. Но эти перерывы были всегда непродолжительны.

Что бы ни попадало Ему в рот, Оно различало это осязательно и на вкус. Некоторое время Его кормили чем-то одним, потом другим. Пища различалась запахом, соленостью, скользкостью, твердостью, но она неизменно была очень хорошей.

«Наверное, я чуть не умерло с голода!» — вдруг подумало Оно и тут же задало себе вопрос, а что такое «Я». Впрочем, почти сразу же Оно забыло этот вопрос.

Спустя некоторое время у Него зародилась еще одна мысль. Оно решило, что больше не хочет есть, во всяком случае, сейчас, сию минуту. Что-то запихивалось Ему в рот, но Оно выплюнуло и крепко сжало зубы. После этого никаких попыток что-то делать с Ним больше не возобновлялось. Оно оставалось строго на своем месте, довольное неподвижным положением.