Триэн

– Мы решили всё-таки допечатать ваш роман, – продолжил Николай Леонидович. – В надежде, что вы допишете второй. Посоветовались с оптовиками, изучили рынок, поняли, что есть шанс. До лета ещё далеко, книга продастся.

– Спасибо, не ожидал, честное слово, – признался Ватшин. – После нашего прошлого разговора я даже подумывал сам проанализировать книжный рынок, но не стал этого делать.

– Писатель должен писать, – развеселился Быстрович. – Анализом рыночной ситуации должны заниматься специалисты. В принципе за это время мало что изменилось в мире. Книжные продажи падают, тиражи электронных книг растут. Однако в России закон как не работал, так и не работает. Как скачивали тексты из Интернета на халяву, так и скачивают.

– Как же вы собираетесь выходить из положения?

– Вместе со всеми. Мы не одиноки в этой проблеме. Пытаемся судиться с халявщиками, меняем форматы изданий, предлагаем удобные тексты для ридеров. В общем, боремся за место под солнцем. Книги издавать будем, но уже иначе, больше для библиофилов, для любителей старинных библиотек и раритетных изданий, что не требует больших тиражей. Книги же станут дорогими, как на Западе.

– А как же писатели?

– Писатели пострадать не должны. Вы будете получать гонорары уже не за количество изданных и проданных экземпляров, а за продажу прав использования ваших текстов издательствами. Закон уже готовится к обсуждению. К вам скоро обратится наш глава электронных контентов Виктор Попенченко, будет предлагать перевод ваших книг в аудиопродукцию и на экраны мобильных телефонов. Будьте готовы.

– Всегда готов, – пробормотал Ватшин, снимая с подноса чашку с напитком.

Быстрович взял свою.

– Продолжать роман о пришельцах будете?

– Буду, – сказал зачем-то Константин, хотя для себя уже решил закрыть тему в связи с последними событиями и начал разрабатывать сюжет романа о путешествии во времени.

– Ждём, – кивнул Николай Леонидович. – Пока что вы остаётесь самым востребованным писателем в этом жанре, статистика объективна, и даже ваш конкурент Дьяволенко проигрывает, особенно в части генерации новых интересных идей. Желаю удачи. Давайте подписывать договор.

К машине Ватшин спускался окрылённый словами редактора. Именно поэтому он и не заметил, как за его «Ниссаном» двинулся золотистый «Инфинити FX-50».

Пробки в Москве в дневной период времени слегка уменьшались, однако до МКАД Ватшин добрался не быстро. А сразу за аркой под мостом Кольцевой автодороги, где Рублёвка переходила в Рублёво-Успенское шоссе, его задержал инспектор ДПС.

Пришлось остановиться, хотя Константин правил не нарушал и вины за собой не чувствовал.

Полицейский козырнул, подойдя к машине; лицо у него было равнодушно-сонным.

– Капитан Мухин. Ваши документы.

– У вас проблемы? – рискнул спросить Ватшин, протягивая права.

– У меня, – капитан отрешённо глянул на пластиковую карточку с фотопортретом Ватшина, – нет. У вас – да. Пройдёмте.

– Куда? – удивился Констинтин.

– К машине. – Капитан жезлом указал на стоящий впереди бело-синий «Фольксваген» с мигалками.

– Я же не нарушал.

– Вам всё объяснят.

Мелькнула мысль позвонить Гордееву.

Однако Ватшин покорно заглушил двигатель, вылез из машины и поплёлся вслед за капитаном к полицейскому «Фольксвагену». Уже садясь справа от второго инспектора, сидящего в машине, он боковым зрением заметил подъехавший золотистый джип «Инфинити». Хотел было вернуться к своему кроссоверу, но его кто-то с силой втолкнул в салон «Фольксвагена», Ватшин рухнул на сиденье, и последнее, что он увидел, был торец дубинки электрошокера, воткнувшийся ему в лоб.

2. Крайняя необходимость

Уваров почувствовал странное дуновение холодного ветра – при полном безветрии, поскольку он в этот момент шёл по коридору второго лабораторного корпуса МИФИ (несмотря на то что институт давно стал НИЯУ – Научно-исследовательским ядерным университетом, его продолжали звать институтом), и понял, что его экстрасенсорика уловила какое-то негативное известие. Прислушиваясь к собеседнику, юному аспиранту, делившемуся с ним своими идеями в области формологии, и одновременно анализируя свои внутренние побуждения, Александр Александрович дошёл до Э-корпуса, оставил говорливого аспиранта, поговорил с начальником лаборатории об участии в коллоквиуме и вернулся на кафедру, пребывая в состоянии необычного напряжения. Перебрав все возможные причины этого состояния, он решил позвонить Дэну. Паникёром он себя не считал, но отмахиваться от непривычных переживаний не имел права.

– Может, вы почуяли слежку? – спросил Дэн.

– Нет, это другое, – сказал Александр Александрович.

– Расскажите, что вы чувствуете.

Уваров рассказал, тщательно формулируя выводы.

– С кем вы контактировали последний раз?

– Не понял.

– Возможно, ваши ощущения связаны с кем-то из знакомых, которые произвели на вас сильное впечатление.

– В последние три дня я много работал… – Александр Александрович вспомнил о знакомстве с Ватшиным. – Разве что с писателем? Он мне показался интересным собеседником, хотя хроник он ещё неопытный.