Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается

На свете существуют места, где царит мир и покой, однако огромный вестибюль отеля «Развязка» к ним не относился. В тот день, когда Бодлеры поднялись по лестнице, окутанной белым дымом из трубы, и ступили под гигантскую арку, на которой было написано, или, как отражалось в громадном пруду, «ВХОД», вестибюль жужжал, словно улей. Как и предсказывала Кит Сникет, Бодлеры вошли в отель незамеченными, поскольку все были так заняты, что не замечали абсолютно ничего. Постояльцы, спеша зарегистрироваться и разойтись по номерам приводить себя в порядок, выстроились перед конторкой портье, над которой почему-то красовалось число 101. Коридорные, спеша развезти чемоданы по номерам и получить свои чаевые, грузили горы багажа на тележки и катили их к лифтам, на дверцах которых почему-то красовалось число 118. Официанты и горничные разносили еду и напитки людям, которые сидели в вестибюле в креслах и на скамейках и желали подкрепиться. Таксисты провожали постояльцев в вестибюль, где они тоже вставали в очередь, а собаки тащили хозяев прочь из вестибюля на прогулку. Заблудившиеся туристы стояли столбом, в недоумении глядя на карты, а непослушные дети играли в прятки среди деревьев в кадках. За роялем, на котором красовалось число 152, сидел человек в смокинге, наигрывая бодрые мотивчики на радость всем, кому хотелось его слушать, а целый штат уборщиков и уборщиц отдраивал зеленый деревянный пол, инкрустированный числом 131, на радость всем, кому хотелось при каждом шаге любоваться отражением своих туфель. В углу вестибюля сверкал огромный фонтан, вода из которого ниспадала каскадом по числу 131, врезанному в гладкую полированную стену, а в противоположном углу виднелась огромная женщина, которая стояла под числом 176 и снова и снова выкрикивала мужское имя, причем голос у нее становился все более и более сердитым. Бодлеры постарались стать фланерами и двинулись через царивший в вестибюле хаос, но им нужно было сразу столько всего заметить, а при этом все кругом так стремительно менялось, что они не знали, удастся ли им даже приняться за свое благородное начинание.

– Как здесь, оказывается, людно и шумно, – сказала Вайолет, растерянно осматривая вестибюль из-под очков.

– И как нам выявить самозванца, когда у нас столько подозреваемых? – вздохнул Клаус.

– Сначала Франк, – напомнила Солнышко.

– Солнышко права, – сказала Вайолет. – Приниматься за поручение Кит нужно с того, чтобы найти нашего нового работодателя. Если он видел в окно, как мы подали знак, то будет нас ждать.

– Если вместо него нас не будет поджидать его коварный брат Эрнест, – сказал Клаус.

– Или оба, – сказала Солнышко.

– А как вы думаете, почему тут везде эти числа… – начала Вайолет, но не успела она договорить, как к ним подскочил какой-то человек. Он был высокий и тощий, а руки и ноги у него торчали под странными углами, словно он был сделан не из плоти и крови, а из коктейльных соломинок. На нем была форма, похожая на бодлеровскую, но на кармане куртки было затейливо вышито «УПРАВЛЯЮЩИЙ».

– Вы, наверное, новые посыльные, – сказал он. – Добро пожаловать в отель «Развязка». Я здешний управляющий.

– Франк или Эрнест? – спросила Вайолет.

– Он самый, – ответил человек и подмигнул. – Счастлив, что вы здесь, хотя одному из вас недостает роста, но нам здесь недостает персонала. Я ужасно занят, поэтому систему вам придется разведывать самим.

– Какую систему? – спросил Клаус.

– Это здание столь же сложное, сколь и огромное, – ответил Франк или, возможно, Эрнест. – И наоборот. Просто страшно подумать, как повернутся события, если вы в ней не разберетесь.

Бодлеры пристально оглядели нового начальника, но выражение лица у него было совершенно непостижимое, а это слово здесь означает «Такое бесстрастное, что Бодлеры не понимали, услышали они дружеское предупреждение или вражескую угрозу».

– Мы постараемся, – тихо сказала Вайолет.

– Хорошо, – сказал управляющий и повел детей за собой через громадный вестибюль. – Вы будете в полном распоряжении наших постояльцев, – продолжал он, употребив выражение, которое означает, что постояльцы имеют право командовать Бодлерами. – Если кто-нибудь, кто угодно, попросит вас о помощи, вы должны немедленно вызваться волонтерами и помочь им.

– Извините, сэр, – перебил его какой-то коридорный. В каждой руке у него было по чемодану, а на лице недоумение. – Этот багаж прибыл на такси, но его владелец, по словам водителя, приедет только в четверг. Как мне поступить?

– В четверг? – нахмурился Франк или Эрнест. – Простите, посыльные. Наверное, я не должен объяснять вам, насколько это важно. Сейчас вернусь.

Управляющий вслед за коридорным нырнул в толпу, оставив Бодлеров у громадной деревянной скамьи, помеченной числом 128. Клаус провел рукой по скамье, испещренной кругами, так как на нее ставили стаканы без подставок.

– Как вы думаете, с кем мы говорили, – спросил он, – с Франком или Эрнестом?

– Не знаю, – сказала Вайолет. – Он произнес слово «волонтеры». Может быть, это какой-то условный знак.