Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

– Группа Поющих Волонтеров? – шепнул Клаус старшей сестре. – Как ты считаешь, может, мы наконец узнали настоящее значение букв «Г. П. В.»?

– Жак! – выпалила Солнышко.

– Действительно, до того как его убили, Жак упоминал про то, что работал волонтером, – подтвердил Клаус. – Вот бы успеть сейчас взглянуть на странички из квегмайровских книжек. Они так и лежат у меня в кармане.

– Нет, – остановила его Вайолет, – в первую очередь посылаем телеграмму мистеру По. Как только Лу доставит утренний выпуск «Дейли пунктилио», хозяин перестанет думать о нас как об одаренных детях и начнет думать как об убийцах.

– Ты права, – согласился Клаус. – У нас будет время поразмыслить об этом после того, как мистер По вызволит нас из этой передряги.

– Тросслик, – добавила Солнышко. Она хотела сказать что-то вроде «Ты хочешь сказать – если вызволит».

Старшие брат и сестра с мрачным видом кивнули и пошли к телеграфному аппарату. Он представлял собой устройство из циферблатов, проволок и непонятных металлических деталей. Я бы ни за что не решился даже дотронуться до них, но Бодлеры подошли к аппарату совершенно безбоязненно.

– Я уверена, что мы сумеем привести его в действие, – сказала Вайолет. – На вид это совсем не сложно. Смотри, Клаус, вот этими двумя металлическими пластинками ты выстукиваешь сообщение морзянкой, а я замыкаю цепь. Солнышко, ты встаешь здесь и надеваешь наушники, чтобы знать, проходит ли сигнал. Приступаем.

И дети приступили, что в данном случае означает «заняли свои места около телеграфного аппарата». Вайолет крутанула диск, Солнышко надела наушники, а Клаус протер очки, чтобы как следует видеть, что делает. Дети кивнули друг другу, и Клаус начал выстукивать сообщение, произнося его вслух: «Мистеру По, Управление Денежных Штрафов. От Вайолет, Клауса и Солнышка Бодлер. Пожалуйста, не верьте истории про нас в „Дейли пунктилио“ ТОЧКА. Граф Олаф жив, мы его не убивали ТОЧКА».

– Что передавать дальше? – спросил Клаус.

«Вскоре после нашего прибытия в Г. П. В. нам сообщили, что Граф Олаф пойман ТОЧКА, – продиктовала Вайолет. – Хотя у арестованного на щиколотке имелся вытатуированный глаз и одна бровь вместо двух, человек этот не был Графом Олафом ТОЧКА. Его звали Жак Сникет ТОЧКА».

«На следующий день его нашли убитым, и в город приехал Граф Олаф со своей подружкой Эсме Скволор ТОЧКА, – продолжал отстукивать Клаус. – Для осуществления своего замысла – украсть наследство, оставленное нам родителями, Граф Олаф переоделся детективом и убедил горожан Г. П. В., что мы убийцы ТОЧКА».

– Укнер, – добавила Солнышко, и Клаус, переведя слово на английский, отстучал его морзянкой.

«При этом мы обнаружили место, где Олаф прятал тройняшек Квегмайр, и помогли им бежать ТОЧКА. Квегмайры сумели передать нам несколько страничек из своих записных книжек, чтобы помочь узнать настоящее значение букв „Г. П. В.“ ТОЧКА».

«Нам удалось бежать из города, когда жители хотели сжечь нас на костре за убийство, которого мы не совершали ТОЧКА», – продиктовала Вайолет, и Клаус быстро отстучал это, после чего добавил: «Пожалуйста, ответьте немедленно ТОЧКА. Нам угрожает серьезная опасность ТОЧКА».

Клаус простучал последнюю букву и перевел взгляд на сестер.

– Нам угрожает серьезная опасность, – повторил он, не дотрагиваясь до рычажков.

– Ты уже передал эту фразу, – поправила его Вайолет.

– Я знаю, – тихо проговорил Клаус. – Я не посылал ее еще раз, а просто повторил вслух. Я как-то не сознавал, насколько серьезна опасность, пока не передал телеграмму.

– Илими, – сказала Солнышко и сняла наушники, чтобы положить головку Клаусу на плечо.

– Мне тоже страшно, – призналась Вайолет и погладила сестру по спине. – Но я уверена, что мистер По нам поможет. Мы же не в состоянии решить эту проблему сами.

– Но ведь именно сами мы всегда и решали наши проблемы, – возразил Клаус. – Со дня пожара. А мистер По только и делал, что посылал нас из одного дома в другой, где нас одна за другой преследовали беды.

– А на этот раз поможет, – сказала Вайолет, впрочем не слишком уверенным тоном. – Следи за аппаратом. Мистер По может прислать ответ в любую минуту.

– А что, если не пришлет? – предположил Клаус.

– Чонекс, – пробормотала Солнышко и прильнула к своим старшим. Она хотела сказать нечто вроде «Тогда мы окажемся совсем одни».

Звучит это довольно нелепо, когда находишься рядом с братом и сестрой посреди лавки, битком набитой товарами, так что буквально шагу негде ступить. Но Бодлерам, которые сидели, тесно прижавшись друг к другу, и не спускали глаз с телеграфного аппарата, фраза эта не показалась нелепой. Их окружали нейлоновые веревки, мастика для пола, суповые миски, оконные занавески, деревянные лошадки-качалки, шляпы, стекловолоконный кабель, розовая губная помада, курага, увеличительные стекла, черные зонтики, тонкие кисточки, французские рожки[2], и к тому же бодлеровские сироты были вместе, тем не менее, пока они сидели так и ждали ответа на телеграмму, их все сильнее охватывало чувство одиночества.

Глава вторая