Тридцать три несчастья

Летательный аппарат равномерно загудел, потом слегка дёрнулся и оторвался от поверхности площадки. Сначала у Кости закружилась голова и стало муторно, но вскоре неприятные ощущения прошли. В панорамном окне перед Костей открылось пространство полигона с высоты птичьего полёта. Внизу проплывали квадратики выжженных земель, дом Лидера, где они толкали свою знaменательную речь, водные артерии, леса. Вдали показались серые очертания М-города, где больше не было энергетического щита.

Вытянув шею, Костя провожал взглядом проплывающие под ними ландшафты и улыбался. Всё налаживалось. Совсем скоро и в этой реальности будет порядок. А они возвращались домой.

Глава 24

День шестнадцатый или возвращение в родные пенаты

«Я всегда говорю, что возвращаться домой

гораздо сложнее, чем уезжать на войну.

Слишком много ожиданий»

Фильм «Форт Блисс»

В такое счастье после всех испытаний, что выпали на их голову за две с небольшим недели, даже не верилось. Будто во сне Костя смотрел на большой прозрачный экран, сопоставлял факты. Внутри него проснулась какая-то гордость и надежда на лучшее будущее. Осталось вернуться домой — и всё наладится. Он с облегчением вздохнул, бросил взгляд на парня в форме НРУ, что сосредоточенно сидел за штурвалом, всматриваясь вдаль. Рядом Гвэнморт напевал под нос песню Веры Брежневой и водил по экрану своего прибора пальцем.

В противоположном углу рубки послышался подозрительный скрежет, и дверь с грохотом распахнулась.

Все, кроме сидящего за штурвалом капрала, обернулись. На пороге возник испуганный и взлохмаченный Илья с увесистой металлической трубой наперевес.

— Это… — Илья сглотнул, — Воропаев, нас по ходу пришельцы похитили!

Молодой солдат смерил его насмешливым взглядом, Гена хмыкнул и отвернулся к окну, не выпуская из рук прибора и исписанных листков. А хорошо знавший своего друга и его повадки Костя отстегнул ремень безопасности и поднялся с места:

— Спокуха, друг, всё под контролем, — и дружелюбно протянул вперёд руку. — Мы домой летим!

— Костян, что они с тобой сделали? — не опуская трубы, он сделал шаг вперёд. — Мозги промыли?

— Нет, успокойся ты!

— Нет? У тебя больше нет мозгов? — труба в его руках задрожала.

— Есть, прикинь! — Костя начинал нервничать. — И побольше, чем у тебя!

— Ты… Они захватили твой разум… Прости, друг… — Илья замахнулся, но прежде, чем успел обрушить удар на голову Кости, был лихо свален на пол быстро среагировавшим солдатом и вмиг обезоружен.

— Моя школа, — равнодушно бросил Гвэнморт, продолжая копаться в гаджете.

— Всё нормально, — солдат усаживал растерянного, дрожащего и красноглазого Илью в свободное кресло. — Это последствия узбагаина. Синдром похмелья. Минут пять-десять и отойдёт.

— Пи-и-ить, — протянул Илья в подтверждении его слов.

Открыв полку над его головой, солдат извлёк оттуда кислородные маски, огнетушитель и пару жилетов. За ними находились пластиковые бутылки с водой и тщательно запакованные сухпайки. Собрав всё это в охапку, он захлопнул дверцу и сложил это имущество на кресло, не забыв бросить добрую часть на колени друзей.

— Вот и сбылась моя голубая мечта, мечта детства, — размахивая сухарём, Костя завороженно глядел в окно.

— У вас что же, сухарей нету? — удивился солдат. — Тут всё просто: берёшь булку…

— Да я не о том! Это ж красотища какая! Я на вертале мечтал… А тут такое!.. Полёт Навигатора!

А Гена добавил:

— А если быть точнее, то полёт навигатора, полковника, капрала, лейтенанта и двух ушлёпков!

— Где ты таких выражений набрался? — отлип от окна Костя.

— Где-где… У вас.

— Фу таким быть, — Костя снова уселся в кресло и даже закрыл глаза — от мелькающих за окном пейзажей начало мутить, и закружилась голова. К тому же, теперь летательный аппарат не скользил по небу, а словно прыгал на воздушных ямах, то теряя, то набирая высоту.

— Так, а у нас что ты потерял, на Волге? — подал голос Илья. Он уже опустошил свой пластиковый лоток с провизией и заметно подобрел.

— Друга потерял. Надёжного. Единственного, можно сказать. Вот, примерно, как твой Костян для тебя — с юности вместе, с самой академии… И плац сапогами топтали, и реактивы налево толкали, и в экспедициях от НРУ отжигали, и диссертации писали, и пили-гуляли… да что там… Потом в лаборатории пахали, как проклятые…

— Над этими самыми навигаторами?

— Над ними, родимыми… А Шурик, он — ого! Голова-парень! Вёл свои разработки, крыс в прошлое перемещал. Ну как, перемещал… Пытался. Лопались сначала, а потом молодеть стали, после усовершенствования. Я помогал. Отчёты в НРУ сдавали. Взялись там за эту идею, втирали нам о необходимости таймтелепортаторов, чтоб, мол, продукты не загрязнённые добывать, воду чистую для народа, ископаемые, опять же… Ну, а мы что? Партия поручила — работай на благо Родины.

— И что, помогло? — Костя отвлёкся от окна и перестал шелестеть пакетами с едой.

Удивлённо раскрыл рот и молодой солдат, впервые слыша такую историю.