Тридцать три несчастья

Костя хмуро рассматривал своё отражение в зеркале. Холодный свет делал стальной костюм ещё страшнее, а кожа начинала отливать синевой, словно у утопленника. Роман Игнатьевич вёл себя строго и уверенно, не обращая внимания на полотна зеркал и блики на своих лакированных туфлях.

Когда дверь открылась, перед ними возник другой коридор — широкий и хорошо освещённый. То тут, то там виднелись стеклянные двери кабинетов, встречались ромбовидные окошки, стулья и кадки с живыми деревцами. В коридоре сновали люди с кейсами, бумагами и стаканчиками чего-то дымящегося. И можно было бы принять это здание за обычный офис в среднестатистическом городе, если бы не разномастная публика: торопящиеся торговые агенты в старомодных дурацких костюмах, горлопанящие торговцы и поставщики в серебристых кепках и перчатках с кипами накладных и образцами труб наперевес, и подозрительные типы, с заправленными в высокие ботинки военными штанами, сетчатыми майками, гроздями цепей на шеях и запястьях и разноцветными ирокезами.

Роман Игнатьевич распахнул дверь матового стекла с табличкой № 214, и друзья, ожидавшие увидеть кабинет очередного полковника, прищурили от яркого света глаза. У обрамлённого множеством лампочек зеркала крутился молодой парень в синих кедах на высоченной платформе, облегающих серебристых лосинах и такой же, как фольга, майке. Его руки были покрыты яркими татуировками с изображением крупных цветов и пёстрых птиц. Он и сам напоминал птицу аккуратно уложенным хохолком осветлённых волос. Парень сушил феном волосы сидящей в кресле девушке, мастерски выпрямляя их щёткой и завивая на концах.

Заметив гостей, он вскинул тёмные, идеальной формы брови и выключил фен.

— Один момент, уже заканчиваем, — спешно кивнул он и пару раз сбрызнул каштановые волосы девушки лаком. — Обожаю наряжать брюнеточек!

Девушка одарила его сияющей улыбкой и поднялась с кресла.

— Знакомьтесь, — шагнул вперёд Роман Игнатьевич, — наша агентка, Галочка (она снова улыбнулась и стрельнула синими глазками), наш стилист, гримёр и просто хороший человек — Анастас (парень прижал руку к груди и поклонился), а это — те самые странники — Илья и Костя. Друзья одновременно кивнули головами.

— Присаживайтесь. — Анастас указал Илье на кресло и повязал винного цвета пеньюар. Илья обернулся на друга, пожал плечами и послушно сел напротив зеркала.

Костя разместился на стоящей у стены кушетке, между Романом и Галочкой, её лёгкое синее платье с белым воротничком хорошо обрисовывало округлый животик.

— Хорошая маскировка, — Костя забарабанил пальцами по её животу.

— Это не маскировка, — опустила глаза Галочка и, покраснев, одёрнула платье.

Костя тоже залился краской и перевёл взгляд на изобретательного гримёра,

который старательно работал кистями и спонжами с целой гаммой корректоров и тональных средств, чтобы придать расквашенной Ильюхиной физиономии божеский вид. Затем он нахлобучил Илье соломенного цвета кучерявый парик. От цветных линз Илья отказался, и гримёр принялся рисовать тонкой кистью едва заметные конопушки на щёках и курносом носе клиента. При этом он безумолку трещал о последних тенденциях моды, актуальных оттенках шарфиков и трендовых пластиковых сумках. Затем перешёл к обсуждению алкогольных коктейлей и каких-то белок.

— «Пьяная белка» — хороший кабак, — поддержала его Галочка, — не прогадал. Уж я-то знаю — Юркин юбилей там гуляли. Так что по поводу меню не переживай. А кольца где брал?

— О-о, кольца самые лучшие! С янтарём! По блату достал!

— Прелесть! — всплеснула руками Галочка.

— Ну и так… в узком кругу посидим, — продолжал Анастас, увлечённо растушёвывая грим на шее Ильи. — На работе, конечно, проставлюсь — не без этого.

— А у вас разрешены браки между… так сказать, секс меньшинствами? — вдруг поинтересовался Илья.

Повисла неловкая пауза. Первым заговорил Анастас:

— Если хотите, я могу поинтересоваться этим вопросом… Но в любом случае, вы можете жить с вашим другом, и никто вас не осудит.

Галочка уставилась на покрасневшего Костю, затем на прикусившего губу Илью и продолжила беседу:

— Завидую я твоей Варьке! Муж всегда и причёску, и мейк сделает!

— Это ещё что! — самодовольно улыбнулся Анастас, и в зубах засверкали стразы. — Я ей даже платье сам шил! Винтажное такое, с кружавчиками!

— Прелесть, прелесть! — не уставала восхищаться Галочка.

Над Костей пришлось повозиться дольше — разбитые губы никак не желали маскироваться. Вместо парика на Костю была водружена лысина, затем гримёр щедро подгустил ему брови и наклеил пышные, торчащие во все стороны усы.

Увидев себя в зеркале, Костя не смог сдержать смех:

— Ой, не могу! Мать родная не узнает! Хоть сейчас в замы к нашему Хмырю!

— Да с такой рожей сразу в депутаты! — поддакивал Илья. — А усы-то, усы! Ну прям мышь под носом!

— Да ну вас! — обиделся Анастас и швырнул кисть на стеклянный столик. — Дикари!..

— Всё отлично, спасибо, Анастас, — поднялся с места Роман Игнатьевич и вытолкал своих подопечных за дверь.

В своём кабинете, увешенном рамками с лицензиями, сертификатами и грамотами, он давал последние наставления: