Тридцать один

Меня вытащили из зала. Пронесли под аркой и выволокли на широкий парапет. Он тянулся вдоль стены замка, похожий на недостроенный балкон, только без перил и ограждений, и вертикально обрывался вниз.

Открытую площадку обдувал соленый, теплый ветер. Под стенами замка, насколько хватало глаз, тянулся яркий, заросший цветущими лианами лес. Из его дебрей слышались пересвисты птиц и шум деревьев. Пахло гнилой листвой.

Обезьяны освободили меня из железной хватки. Я коснулся пола и самостоятельно встал. Мои руки отпустили. Я даже успел с наслаждением их потереть. Разглядеть под ногами, прилепленные к стене замка, выступы. Я чуть наклонился, пытаясь разглядеть квадратные каменные карманы. Но рассмотреть, не успел. Меня подтолкнули в спину, и я полетел вниз. Точнее спланировал, как осенний лист сорванный с дерева. Я даже не испугался, события развивались слишком быстро. А вот голем себя не контролировал, истерично вопил, болтаясь на цепи.

– Архимагово седалище! Касты неразборчивые! Хаос беспорядочный!

Плавно покачиваясь, я падал. Меня бережно поддерживала в воздухе магическая сила, без нее тут явно не обошлось. Несла в один из каменных карманов. Другие скрывала серая пелена.

Расправив руки, я мягко приземлился на живот. А голем прочистил горло и заворчал:

– Согласись, в Тринадцатом Темном Объединенном мире тюрьма комфортабельнее.

Он так буднично бубнил, будто пикантные вопли раздавались не из его рта.

– Здесь же ничего нет. Даже элементарных удобств. А как же самое необходимое?

– Мы арестованы? – спросил я, чтобы перебить его болтовню.

– Крысеныш, я тебя задушу!

Я приподнялся, встав на четвереньки, и поглядел направо, вверх. Недружелюбный вопль раздался оттуда. Стена, между соседними карманами, не превышала человеческого роста. Я увидел плечи и голову мастера Оливье. Судя по выражению лица и глаза, он действительно собирался меня убить.

– Об одном жалею! – продолжал реветь дядя. – Что не выкинул тебя за борт!

– Да что я сделал-то? – спросил я, отползая к противоположной от него стене.

Перемещение внутри каменного кармана не простое занятие. При размере три на три метра центр камеры занимало отверстие в полу. Если захотел, я бы просунул в него голову. Неудобное препятствие пришлось обползать вокруг.

– Я убью тебя! – взвыл Оливье и, подтянувшись, полез ко мне.

Оседлав стену, он перевалился на мою сторону. Отверстие в полу камеры, мгновенно увеличилось вдвое, еще до того, как дядя спрыгнул вниз. А после его приземления, дыра заняла большую часть камеры, оставив ободок по периметру. Поднявшись на дрожащих ногах, я вжался в стену. Из прорехи в полу задувал ветер. Внизу, у подножия замка, виднелись крошечные деревья и очень острые, даже на вид, камни. Я не сомневался, что если свалиться туда, то не спланируешь. Наоборот, быстро полетишь навстречу скалам.

– Это не я! – отчаянно пропищал я.

Дядя не отвлекался на разговоры. Обходя отверстие в полу слева. Я в свою очередь двигался вправо. Пройдя полный круг, мы остановились.

– Меня не было десять минут!

– Иногда, этого достаточно. – веско заметил незнакомый голос.

Я обернулся. Из-за левой стены моей камеры на нас смотрел, заросший грязными, скомканными седыми волосами, человек. Между ними торчал горбатый нос и пронзительные синие глаза.

– Не лезь не в свое дело! – грозно прикрикнул на него дядя.

– Прошу прощения. – ответил незнакомец. – Я бы ни в коем случае не стал вмешиваться, но я соскучился по человеческому общению. Я здесь уже двадцать пять дней и мне осталось совсем чуть-чуть.

– Рад за вас. – бросил Оливье и уставился на меня.

– Я ничего не делал. – не слишком уверенно повторил я.

– Я могу подтвердить. – влез Евлампий.

– Ты, подтверждалка, рассыплешься в пыль на его костях!

– Я бы попросил мне не тыкать!

– Какая у вас содержательная беседа, господа. – заметил незнакомец из соседней камеры.

Дядя бросил в его сторону испепеляющий взгляд и снова повернулся ко мне.

– Боишься? – спросил он, двигаясь в обход дыры.

Я кивнул и пошел на противоположный край.

– Мало. – тихо проговорил он. – Я хочу, чтобы ты умирал от страха. Желаешь узнать, что ты сделал? Хорошо. Я тебе скажу.

Дядя продолжал продвигаться вдоль стены и мне приходилось отходить в другую сторону.

– Король Дарвин. – приступил Оливье. – Седьмой год начинает празднование дня рождения с дегустации торта. Ему приносят целый торт. Он собственноручно отрезает маленький кусочек и кладет в рот. Медленно пережевывает и…бац…

Оливье так громко и звонко хлопнул в ладоши, что я с перепугу чуть не свалился в дыру.

Замерев на мгновение, дядя разочарованно посмотрел на меня и продолжил движение.

– Надеялся, ты упадешь. Ну ничего, месть особенно сладка, когда ее долго дожидаешься. Король Дарвин пережевал кусочек торта, – продолжил Оливье, – и уже вставал, собираясь провозгласить начало праздника, но не объявил!

Дядя сорвался на крик.

– Потому, что он застыл над своим золотым троном! Окаменел! Тогда все повернулись ко мне!

– Вы потрясающий рассказчик, вы оказали бы честь даже Большому репертуарному театру! – восторженно воскликнул седой незнакомец.