Тридцать девять ступенек. Маска Димитриоса

Итак, мы с ним вдрызг разругались, и он сказал, что я просто струсил и что только такие дураки, как я, отказываются от бизнеса, который приносит десять тысяч ежемесячно. Я знал, что во время пребывания в Мараккеше и в Алжире он хорошо ладил с полицией и потому презирал ее. Главным для него было уметь делать деньги и не сесть при этом в тюрьму. Но я так жить не мог. Всякий вызов в полицию выводил меня из себя, хотя я знал, что мне ничто не угрожает. В общем-то, Жиро был прав, я не то чтобы струсил, но почувствовал себя не в своей тарелке, и, подумав, предложил Жиро стать единоличным владельцем «Le Kasbah Parisien», выплатив мне ту сумму, которую я вложил при организации нашего дела.

Это была жертва с моей стороны, как вы сами понимаете, но я пошел на нее, потому что не мог больше ни одной минуты оставаться вместе с Жиро. В тот же день к нам пожаловал Димитриос, и Жиро, чуть не треснув от самодовольства, рассказал ему о нашей сделке. Жиро, не стесняясь, потешался надо мной. Димитриос молча слушал его и улыбался. Когда Жиро куда-то отлучился, Димитриос предложил мне встретиться с ним в одном кафе после того, как он уйдет от нас.

Я колебался, идти мне или нет. Вообще-то я неплохо зарабатывал, сотрудничая с ним, а, как мне потом стало известно, похвастать этим могли лишь немногие. Мне было также лестно, что он оценил мои умственные способности, хотя изредка и посмеивался надо мной. Короче, я решил пойти.

Он предложил мне сесть, но я грубо спросил (почему-то мне трудно было с ним вежливо разговаривать), что ему от меня нужно.

— Мне кажется, вы правильно поступили, порвав с Жиро, — сказал он, — С этим женским бизнесом пора кончать. Слишком опасно, да и доход очень маленький.

Я осведомился, не сказал ли он об этом Жиро.

— Пока нет, — ответил он, — Надо будет подождать, пока он не выплатит вам деньги.

Я начал благодарить его, но он только нетерпеливо дернул головой.

— Жиро дурак, — сказал он, — Я бы давно с ним порвал, если бы не вы. Я предлагаю вам работать вместе, и не жалейте о том, что потеряли выгодное предприятие.

Потом он спросил меня, что я знаю о торговле героином. Узнав, что я не новичок в этом деле, он предложил мне заняться продажей героина в Париже и сказал, что он может купить двадцать килограммов героина в месяц и оплатить расходы по его продаже потребителю.

Вряд ли вам известно, мистер Латимер, что двадцать килограммов героина — вещь совершенно неслыханная, которая стоит кучу денег. Я спросил Димитриоса, как он собирается организовать продажу, но он сказал, что это уже его дело и пусть оно меня не волнует. Он предложил мне заняться оптовой закупкой за границей и организацией доставки наркотиков во Францию. Если я согласен, то мне надо будет поехать в Болгарию, где у него уже налажен контакт с поставщиками наркотиков, и позаботиться о том, чтобы товар прибыл в Париж. В случае моего согласия я буду получать десять процентов от стоимости.

Я сказал, что мне надо подумать, но про себя уже решил, что принимаю его предложение: ведь это означало, что я могу заработать около двадцати тысяч франков в месяц. Я также посчитал, что за вычетом накладных расходов на розничную торговлю и тому подобное, покупая героин по цене пятнадцать тысяч франков за килограмм, при продаже наркотика в Париже по цене сто франков за один грамм можно было выручить триста тысяч франков в месяц. Капитал — чудесная вещь, если знаешь, куда его приложить, и не боишься некоторого риска.

В сентябре 1928 года я поехал в Болгарию, где должен был получить двадцать килограммов героина и доставить их в Париж в начале ноября. Димитриос тем временем занялся вербовкой агентов, которым затем поручался подбор розничных торговцев наркотиками.

В Софии мне надо было встретиться с человеком, который открыл для нас кредит и должен был указать мне тех, кто изготовлял наркотики. Он…

Латимер не мог не спросить:

— Вы не помните его фамилию?

Мистер Питерс бросил на него недовольный взгляд и нахмурился.

— Мне кажется, вы задаете неуместный вопрос, мистер Латимер.

— Может быть, Вазов?

— Да, — ответил мистер Питерс, и глаза его опять начали слезиться.

— Ну а кредитом вы пользовались в Евразийском кредитном тресте?

— Вы, очевидно, знаете много такого, чего мне и в голову не приходило. — Мистер Питерс был очень недоволен. — Позвольте вас спросить…

— Я просто догадался. Скомпрометировать Вазова вы уже все равно не можете, потому что он умер три года тому назад.

— Я знаю. Неужели вы и об этом догадались? Много у вас еще таких догадок, мистер Латимер?

— Больше нет. Прошу вас, продолжайте, пожалуйста.

— Искренность… — начал было мистер Питерс, но передумал и стал пить кофе. — Ну что ж, продолжим, — сказал он, ставя чашку на стол. — Вы правы, мистер Латимер, именно Вазов помог мне связаться с поставщиками наркотиков, а руководимый им банк выдал деньги на их покупку и транспортировку. Я решил отправить их по железной дороге в Салоники, а уже оттуда доставить пароходом в Марсель.

— Просто написав на мешке «героин»?