Тридцать четвертый мир

– Если господа сочтут возможным пройти в буфетную, – сообщил тот, – я осмелюсь предложить вам холодную дичь и херес. А это – засахаренные фрукты. Особый рецепт – хозяин привез из колоний... Советую вам покинуть эту комнату – запах, знаете ли...

– Пожалуй, можно и прерваться, – согласился Гвидо. – Это сэкономит нам время на обед в городе. Погодите – я отмоюсь, а то у меня руки в четырех видах дерьма – и все разные...

* * *

– Скажите, – осведомился Кай, осторожно подхватывая окорочок неизвестной ему птицы, – вы постоянно работаете у господина Окама?

– Только последние три года. Из них более двух лет господин Посол отсутствовал – был на этой ужасной планете...

Хорошо взвешенным движением он наполнил два хрустальных бокала теплого цвета влагой.

– Не забудьте про себя, уважаемый, – подбодрил его Гвидо, входя в буфетную и снимая с полки подходящую по его мнению емкость. – Плесните себе винца – каков, однако, букет...

– Никогда не позволил бы себе выпить хотя бы глоток хереса из стакана для виски... Да и не полагается дворецкому выпивать с господами...

Кай поперхнулся хорошо выдержанным вином: чего уж он не ожидал встретить на древней старушке-Земле, так это человека добровольно признающего древнее разделение рода людского на неприкасаемые касты. Да еще причисляющего себя к одной из низших...

– Вы уж лучше числите нас с капитаном чем-нибудь вроде... ну полицейского патруля, только при другом начальстве... Ведь забреди к вам здешний констебль в холодный денек – вы бы не отказались пропустить с ним по стаканчику? Кстати, что это за зверя мы едим?

– Ну, разве что, если принять такую точку зрения, господа... Зверь же, которого вы уважили своим вниманием, называется дрофа.

Джон извлек с одной из полок подобающий напитку сосуд, наполнил его и приподнял, отдавая дань уважения собеседникам. Отхлебнул он не больше полуглотка и глаза его увлажнились – старый дворецкий явно не злоупотреблял винным погребом своего хозяина...

– Где же вы служили ранее? – вернулся к делу Кай. Пауза чуть затянулась – казалось дворецкому стоит большого труда разжать губы.

– Я состоял в штате сэра Биконсфилда, господа... – большой глоток благородного напитка несколько успокоил Джона.

«Однако час от часу не легче, – подумал Кай, тщательно изучая свой опустевший бокал. – Дело о контрабанде и коррупции в высших эшелонах власти обоих основных планет Федерации... Пронеси Господь...»

– Вы работали у сэра Джеймса? – с бестактным недоумением осведомился Гвидо, наполняя бокалы собеседников и свой заодно. – Так вас рассчитали, или вы ушли по собственной воле?

Дворецкий страдальчески сморщился.

– Я был вынужден уйти, сэр, после того как имение лорда Биконсфилда пошло с молотка... И вот теперь я вновь оказался косвенно замешанным в скандальной истории... Господи, за что мне такое наказание?

– Ну, здесь-то вы ни причем, не так ли? – Кай пытливо всмотрелся в лицо дворецкого, пытаясь прочитать в нем ответ подсознания старого дворецкого на свою реплику.

Лицо Джона Кейвуда выражало только глубокое отчаяние.

– Вы не понимаете, господин Следователь, насколько важна репутация в такой профессии, как моя. Один-два скандала – и как дворецкий я – пустое место. Никто не захочет брать на работу человека, который хоть косвенно связан с темными делами. Вы не поверите, как бывают суеверны люди...

– Для вас будет такой уж трагедией лишиться возможности говорить десяток раз в день «Кушать подано»? – не слишком деликатно спросил Гвидо.

– Моя должность, мистер, – с чувством произнес Джон, – позволяет мне противостоять энтропии...

– Чему-чему? – переспросил контрразведчик, не уверенный в том, что и впрямь слышит такой термин в устах ходячего анахронизма.

– Разрушению основ нашей цивилизации, сэр, размыванию традиций, – если такие слова звучат для вас понятнее в устах старого болтливого осла...

– Не стоит обижаться на нас, господин Кейвуд, – успокаивающим тоном прервал зарождавшийся конфликт Кай. – Такая уж у нас работа, что заставляет иногда выражаться непозволительно резко...

– К вам лично у меня нет ни малейших претензий, сэр, – с достоинством, но уже более спокойно произнес дворецкий.

– Вы уж простите меня, старина, – поспешно поправил положение Гвидо, пополняя содержимое трех бокалов из объемистого графина. – Если хотите, я принесу вам письменные извинения. И весь сектор расследования убийств Планетарной Контрразведки – тоже.

– Теперь об убийствах, – Кай взял быка за рога. – Постарайтесь припомнить – не было ли в поведении господина Посла, когда он вернулся из Колонии, чего-нибудь, ну странного, обратившего ваше внимание...

– Не знаю... Я не могу назвать его поведение странным... Странными были некоторые обстоятельства, связанные с его приездом... И после...

– Что же вы имеете ввиду? – Кай отложил в сторону золотистый кассиопейский орешек и подался к собеседнику.

– Он был подавлен. Угнетен. И ждал какой-то беды.

– Не было ли такого, чтобы он... чтобы он не узнал кого-то из знакомых? Или – забыл что-то из прошлого, не понял чьих-то слов?..