Тридевятые царства России

Оран делегей, оран танды![16]
Уран-космос, Уран эпи тон уранон![17]
Небо – скорлупка для наших глаз.
Горы – рукавицы для наших рук.
Реки – арака для наших глоток.
Кедры – нам зубочистки.
Зарежем барана, хорошего зарежем!
Его голова – созвездие Семи духов.
Его копытце – гора Ямаалык[18].
Его глаз – озеро Сарыг-суг[19].
Его кишки протянутся от Кызыла до Бай-Тайги[20].
Такая будет туда новая дорога.
Из его печени согажа будет выше горы Догээ[21],
жирнее сала всех баранов семнадцати сумонов[22].
Наедимся мяса, напьёмся похлёбки.
Нагложемся рёбрышек, нагрызёмся хрящей.
Напьёмся тёплой араки.
Счастливы будем.
Оран делегей, оран танды!
Жир капает с бороды.
Оран танды, оран делеге!
Весь мир в руке.

Горы Господни

Господня земля и исполнение ея,
Вселенная и вси, живущие на ней.

Я люблю вас, горы,
вас, лиственницы,
лапки мягкие, зелёные, как сокровища.
Жму руку тебе, жимолость,
вдыхаю клейкость твою, багульник.
Мне вышёптывал марьин корень
густо-красную тайну июня.
Давал кедр свои шишки молочные,
я их грыз, как таёжные ананасы.
Черноглазая лисичка выглядывала
из-за ломких стеблей саранки.
Господня земля!

Той на морях основал ю есть,
И на реках уготовал ю есть.

Каково – утром июньским чистым
перед перевалом на старой трассе
выйти из железной машины
в сумасшедшее разнотравье!
Пить сотворённую Господом
невероятность запахов!
Ботинки хрустят по осыпям.
Хватаюсь за лиственничные лапки.
Как бы не сверзиться на фиг
под обгорелые кедры.
Комарики, анафемы,
втыкаются, как ракеты.

Кто взыдет на гору Господню…

От края до края

Небеса поведают славу Божию,
творение же руку его возвещает твердь.

По верху гор – белки.
Глядят в глаза
непрерывающимся взглядом.
Гипнотизируют.
А за
небесным ледопадом —
святые кузнецы куют дожди,
сжигая пальцы медной зеленью.
Печать небесная дрожит
и обрывается на землю.
И воды выступают из-под гор.
Дух-выдох в огненную карусель.

От края небесе исход Его,
и сретение Его до края небесе.

Премудрость созда себе храм