Тридевятое царство. Удар Святогора

– Я сейчас заплачу от горя, – оборвал его Святогор, – давай уже к делу, а то я уставать начал.

– К делу так к делу, – согласился разбойник, – Кудеяра-то не просто убили, натурально соплей перешибли.

– Кудеяр же опытный был боец, да и мужик здоровый, крепкий; как его можно соплей убить?

– Никак, – грустно улыбнулся дед, – сказал бы я еще не так давно. А вот перешибли, и именно соплей. Мы убивца этого под землю закопали, а он вылез. И начал он на нас охоту. Могила первым был, он собрал крепких да смелых мужиков ватагу да истыкал его ножами всего. А ему хоть бы что, только посмеялся. И порешил всех их прямо на месте.

– Кому это «ему»?

– Да кабы я знал, Святогорушка… а только не человек это. Расписной его копьем насквозь проткнул пять раз. А мужик этот только смеется в ответ. И главное – нет от него спасения никакого: уж ты знаешь, как я прятаться умею, – все равно находит, еле ноги уношу. Не сегодня, так завтра и меня изловит. Султану хорошо – он на ладью свою сел и в южные моря сбежал. А меня догонит этот нелюдь, я как чувствую – догонит.

– Так, может, это богатырь новоявленный, – высказал разумное предположение Илья, – разбойников изводит. Надо молодца под крыло наше взять, научить всему.

– Возможно, – согласился Святогор, – вот только человека убить соплей – это даже мне не под силу. Ежели в наших краях такой молодец объявился, познакомиться с ним будет интересно. Вот бы он на нашу сторону встал…

– Да, такое только Дабогу и было под силу.

– Точно, – оживился Гасан, – с ним был еще молодчик один, так он его Дабогом и звал.

Святогор встал как вкопанный, он медленно посмотрел на Илью Муромца, тот нервно поежился.

– А вот на правой щеке под ухом родинки у него нет небольшой?

– Да не помню я, родинки его не запоминал. Пальцами он играть любит, вот так вот. – Гасан быстро перебирал пальцами правой руки, так что они мелькали в воздухе, Святогор с Ильей нахмурились и переглянулись, оба угрюмо молчали.

– Он же умер, – первым нарушил тишину Илья.

– Я еще тогда подумал, что все это как-то странно, – вздохнул Святогор, – у Черномора спрашивал, он подтвердил, что действительно Дабог пришел сражаться с морским царем и получил изрядно, только отполз еще живым. А он годами не проявлялся, прятался, видать. Все думали, что он от ран помер, а я вот не верил, что такой, как Дабог, может от ран помереть.

– А как Черномор его одолел? Он же непобедимый.

– Под водой Черномор очень силен, да и не один он был, у морского царя тоже войско какое-то есть, стража. Под водой могли одолеть.

– Да ну вздор какой-то, – Илья недоверчиво посмотрел на разбойного атамана, – легендарный царь, столько лет считавшийся мертвым, вдруг гоняет каких-то разбойников по лесам? С его-то силой…

– С его дурной головой, – Святогор тяжко вздохнул, – такой дар – впустую. Даже хуже, чем впустую: он державу чуть не загубил.

– Я вот считаю, что и пускай гоняет разбойников, нам-то что?

– А вот тут ты, Илья, не прав: если это и в самом деле Дабог, нам опасно его за спинами своими оставлять. Если он появился, значит, потерял осторожность, а стало быть, его и тайный двор скоро обнаружит. Нет, нам этот вопрос нерешенным оставлять никак нельзя, Дабог все может порушить. А у него дури хватит, ты уж мне поверь.

– Вспомнил, – радостно крикнул дедушка Гасан, – была у него такая родинка, точно была!

Глава 23 Княжеская сделка

В княжеском тереме града Киева были одни особые палаты, с толстыми стенами, чтобы звук не был слышен снаружи, и без окон. Построен терем был в незапамятные времена, но регулярно перестраивался, а вот эти палаты никогда не трогали. Испокон веков царские и княжеские советы проходили именно здесь. Состав людей, вершивших судьбу государства, менялся, одни цари сменялись другими, князья и бояре тоже взлетали к вершинам государственной власти и попадали в опалу. Но такого странного совета, какой заседал в эти дни, древние стены еще не видели.

Начать стоит с того, что во главе стола восседала девочка, не особо, правда, слушавшая, что говорят другие, взрослые дяди. Великая княгиня Аленушка, дочь и наследница князя Владимира, была всецело поглощена тем, что гладила по голове огромного кота, сидевшего рядом с ней. По другую сторону от Аленушки расположился однорукий богатырь Колыван, не прекращающий даже в этом надежном месте зорко смотреть по сторонам. Видеть рядом кота-людоеда и богатыря, обсуждающих что-то на государственном совете с маленькой девочкой, было весьма странно. Рядом с котом сидел сжавшийся боярин Полкан, бросавший на кота осторожные и боязливые взгляды, следом за ним восседал боярин Горностай, который говорил не от своего имени, а от имени киевского «обчества», целого ряда высокопоставленных боярских и княжеских родов. Напротив княгини сидел тот, кого и опасались влиятельные киевляне: галицкий князь Даниил. Также на совете присутствовал еще один богатырь, Михаил Поток, говоривший вроде как от имени всего войска Тридевятого царства, однако же все понимали, что войско Тридевятого царства сейчас – это полки галичан.