Трибуналу не подлежит

— Купил в столовке, а то вы небось еще не обедали? — Он разложил съестное на столе и потер ладони.

Семенов открыл верхний ящик шикарного офисного стола, вынул из него ключ от входной двери и передал Говорову:

— Запри, пожалуйста.

Тот встал, подошел к двери, запер ее на замок, потом вернулся и положил ключ перед шефом. Полковник тем временем достал из шкафа бутылку дорогого коньяка, две чистенькие рюмочки и две тарелочки.

Максим уселся напротив шефа и вопросительно посмотрел на него. Тот откупорил коньяк, налил в рюмки, заткнул горлышко пробкой и поставил обратно в шкаф.

— По пятьдесят грамм. Для профилактики — чтобы не свихнуться от этой работы, — сказал Семенов, а потом подумал и изрек: — Здоровья нам, а врагам, — сделал паузу, — пулю в печень.

— О, это точно, — крякнул Макс и взял рюмку.

Они чокнулись, выпили и закусили яблочными дольками. Лимона не было, но был шоколад, прекрасно дополнивший немного кисловатую антоновку. Потом взялись за бутерброды.

— Ну, расскажи, как опознание? — спросил Семенов.

— За столом? — Говоров недоуменно посмотрел на шефа.

— А, плевать, служба скотская, поэтому валяй — не вырвет.

— А что рассказывать — грустное зрелище. Простыню подняли, а там… месиво. Садист полчаса топором орудовал — кромсал жертву. Когда мать увидела, что от ее сынка осталось, брякнулась в обморок. Отец еле-еле на ногах устоял. Я предвидел ситуацию и поэтому врача заранее вызвал. Он дал пилюли от сердца, успокоительное, нашатырь. В общем, обошлось без второго трупа.

— Да, гнусно. А этого урода еще найти надо.

— Ищем… Долго не пробегает. Бытовуху легче всего раскрыть. Пили вместе, допились до чертиков, поссорились, один другого топором зарубил и — в бега. Отсидится где-нибудь в подвале, проспится, вспомнит, что натворил, и сам с повинной придет. Или пойдет опохмелиться, мы его у ларька и сцапаем. Там наряды в штатском на каждом углу. Весь район перекрыт.

— Да, схема известная. Ладно, личность установлена, никуда он не денется. А ты мне вот что скажи. — Полковник пристально посмотрел на капитана. — Ты слышал о трех сожженных трупах в джипе в Люберецком лесу?

— Слышал и видел, они в том же морге лежат, на соседних столиках.

— Знаешь, кто у нас этим делом занимается?

— Знаю. Областная прокуратура, ФСБ. По нашей линии курирует Гращенко.

— Федя? — спросил полковник.

— Он самый.

— Позвони ему, встреться и возьми копии всех материалов. Будет лучше, если дискетку притащишь, а не бумаги.

— Зачем? Хотите его себе взять? Так у нас и так работы хватает.

— Просто интересуюсь. Макс, выполни, пожалуйста, мою просьбу.

— Будет исполнено, товарищ полковник. — Максим официально отдал честь. — Когда приступить?

— Немедленно. Сходи и принеси мне диск.

— Ладно, пойду, — Говоров прожевал кусок, выпил водички, встал, открыл ключом дверь и вышел.

Семенов посидел несколько минут, потом налил в рюмку коньяку, а бутылку заботливо поставил на полку. Дверцу шкафа закрыл на ключ, а его положил в ящик стола. Думал таким образом избавиться от назойливого желания напиться до чертиков.

Петрович пил понемногу, но частенько. Таким образом сбрасывал нервное напряжение и заглушал свое недовольство службой и жизнью. Хотя его уважали, любили, он был на отличном счету — лучший в МУРе специалист по раскрытию убийств; даже темная, кровавая история с генералом ГРУ Корниловым не бросила тень на офицерскую честь Семенова. Его стали уважать еще больше.

Телефонный звонок вывел его из оцепенения. Он посмотрел на аппарат мутным отрешенным взглядом, но все-таки дотянулся до трубки и поднес ее к уху.

— Да.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — послышался голос майора Гращенко.

— Привет, Федя. Съел медведя, — съязвил шеф.

— Когти доедаю, но не подавлюсь, прожую, — ответил шуткой майор.

— Запивай почаще, — добавил полковник.

— Петр Петрович, передо мной сидит твой подчиненный, товарищ Говоров. У него ко мне щекотливая просьба… — Федя замолчал, и полковник понял, что он не хочет болтать лишнего по телефону.

— Выполни ее в точности, это моя просьба, — сказал Семенов.

— Я так и понял. Хорошо, я позвонил, чтобы удостовериться.

— Не доверяешь сослуживцам?

— Доверяй, но проверяй, — хмыкнул Гращенко.

Через пять минут пришел Говоров, снова закрыл дверь на ключ, прошел к столу и плюхнулся на стул. Увидел налитую до краев аппетитную рюмочку коньяку и с улыбкой взглянул на шефа.

— Выдыхается, кислорода набирается, — усмехнулся тот и взял свою.

Они чокнулись, выпили, посмаковали аромат, закусили яблочком и развалились в сладостной ватной вялости. Крепкий дорогой «Кельт» начал действовать.

— Напиться бы до чертиков, но нельзя, — Семенов сладко потянулся. — Дела ждут. — Он вопросительно взглянул на сослуживца.