Тряпичная кукла

Анита всегда возвращалась из школы грязная, в рваных джинсах, перепачканная в крови. Мать кричала на дочь, а она в ответ материлась, как сапожник, нападая на несчастную женщину и унижая её. Аниту выгнали из школы, и отец решил отправить дочь в исправительную колонию, за что девушка зарядила своему родителю в промежность, угрожая ещё и ножом. Все последующие дни превратились в ад, Анита больше не могла оставаться дома, от неё были одни неприятности, она перессорилась со всеми соседями — ругалась с мужчинами, женщинами, подростками. Для Аниты не имели значения ни возраст, ни пол. Тогда её убедили пойти на службу одной хорошей синьоре в районе Вомеро.

— Дочь моя, — сказала мать, — пойди поработай у этой синьоры, ты сможешь отложить деньги и уехать в Нью-Йорк, ты же всегда говорила, что тебе нравится тот район, где друг друга избивают до смерти. Что ты думаешь об этом?

Девушка немного помолчала, а потом ответила:

— А ведь ты права, этот район называется Бронкс, там мне было бы хорошо, и я больше не видела бы ваших мрачных физиономий — твоей и твоего муженька, злобного горбуна.

Так она появилась в доме у этой синьоры, которая была вдовой и жила с единственным сыном — старым холостяком, хорошим, может быть, даже слишком хорошим парнем, прозванным в районе, где они жили, «маменькиным любимчиком». В общем, о таких обычно говорят: бесхребетный, ни рыба ни мясо, образцовый хороший мальчик. В первые дни Анита вела себя очень прилично, настолько, что синьора прониклась к ней симпатией, звонила родителям девушки и говорила, что те всё преувеличивают, что Анита очень добрая, вежливая и такая чистюля. Но и этой пожилой синьоре довольно скоро пришлось столкнуться с врождённой подлостью Аниты.

Однажды старушка, вернувшись из магазина, обнаружила Аниту на полу, в разорванном платье, между ног у девушки струилась кровь. В углу комнаты, сложив руки на коленях, сидел сын синьоры — Паскуале, тоже весь грязный, с расстёгнутой ширинкой, вытаращив глаза, парень бормотал непонятные слова. Бедная женщина в шоке выронила пакеты с покупками и бросилась на помощь Аните, проклиная своего сына:

— Негодяй, что ты сделал с несчастной девушкой? Подлец! Я не желаю тебя знать, ты мне больше не сын!

Бедняга плакал, пытаясь что-то сказать, но старуха затыкала ему рот каждый раз, когда Паскуале пробовал защититься.

— Тебе ещё хватает наглости говорить что-то? Замолкни! — возмущалась синьора. — Надо помочь девочке. Давай шевелись, отвезём её в больницу.

Анита, услышав эти слова, воскликнула:

— Нет, я не хочу ни в какую больницу, мне стыдно!

Тогда синьора положила ей между ног полотенце, помогла устроиться на кровати, а затем взяла телефон:

— Дотторесса, это синьора Дзуокколо, прошу вас, быстрее приезжайте к нам… нет, не задавайте мне никаких вопросов… поскорее, пожалуйста! — затем, обращаясь к сыну: — Так, давай приведи себя в порядок, пойди вымойся… позже разберёмся.

Парень в слезах отправился в ванную и закрылся там, мать слышала сквозь шум воды рыдания сына и тоже плакала. Сердце старушки разрывалось на тысячи кусочков, она не понимала, как такой хороший, послушный мальчик, который никогда не доставлял ей никаких проблем, мог сделать это!

Наконец раздался громкий звонок в дверь, синьора впустила женщину-доктора, объяснила, что произошло, и проводила в комнату, где лежала Анита. Врач попросила старушку оставить их одних, закрыла дверь и вышла оттуда спустя полчаса.

— Я дала ей успокоительное, — сказала доктор, — синьора, я должна с вами поговорить: помимо того что вы порядочная женщина, я считаю вас своей подругой, и мне хотелось бы быть предельно откровенной… я не вижу никакого сексуального насилия, там просто всё сильно оцарапано, мне непонятно, как и зачем ваш сын сделал это.

Между тем парень вышел из ванной, он стоял в углу комнаты, ошалелый, со слезами на глазах. Взволнованная доктор ласково обратилась к нему:

— Паскуале, подойди поближе, не бойся. Я люблю тебя, я помню тебя ещё вот таким маленьким мальчиком, мне только нужно проверить кое-что, не пугайся, — сказала она мягким, но решительным голосом.

Паскуале робко подошёл к женщинам.

— Покажи мне свои руки, — попросила врач.

Парень без колебаний, не понимая, в чём дело, протянул ладони. Внимательно осмотрев их, она недовольно поморщилась, взглянула на мать, а потом снова на сына.

— Ты не хочешь приготовить нам кофе? — спросила его женщина-врач. — У тебя очень хорошо получается. Каждый раз, когда я прихожу к твоей маме, ты всегда угощаешь меня кофе. Иди на кухню, Паскуале, прошу тебя, сделай мне свой вкусный кофе… Спасибо!

Молодой человек ушёл, доктор, тщательно подбирая нужные слова, сказала старушке:

— Синьора, ваш сын грызёт себе ногти… учитывая это, он не мог напасть на девушку, у неё в промежности множественные рваные раны, как будто бы кто-то жестоко расцарапал её, и это не мог быть Паскуале. Старушка побледнела:

— Доктор, да что вы такое говорите? Что вы хотите мне сказать? Я застала сына с расстёгнутой ширинкой, всего в крови… я потрясена, не знаю, что думать, что делать!