Три зигзага смерти

бы им показал, как надо ездить! Гонки с Пирпитумом стали бы для них уроком

на всю жизнь! А от этого металлического лома, при всем желании, ничего не

добьешься!

Я лихорадочно обдумывал, какой бы мне предпринять маневр, чтобы снова

перехитрить милицию. Я не раз видел в кино, как герои в подобных

ситуациях, резко сворачивали вбок, разворачивались, пропускали погоню мимо

и гнали в обратную сторону. А преследователи, в результате, неудачно

тормозили, наезжая друг на друга и даже взрываясь.

Не сбавляя скорости, я крутанул баранку вправо, чтобы съехать в кювет.

Порыв ветра, влетевший в дыру от двери, сорвал с приборной доски трусики

Маши и кинул их мне в лицо. Я потерял управление. Автомобиль вильнул и

перевернулся вверх дном. Я потерял сознание, вывалился наружу и покатился

вниз.

37

Очнулся я в тюремной больнице, прикованный за ногу наручниками к койке.

Голова нестерпимо болела.

Я все-таки попался!.. И теперь мне придется отвечать за все преступления,

которые я не совершал!.. К такой ситуации я был совершенно не готов. Мало,

что я попался, я еще и ушиб голову, а голова для меня это главное, потому

что я интелектуал и придумываю головой разные штуки.

Я огляделся по сторонам. Справа у стены стояла еще одна койка, к которой

наручниками была прикована какая-то женщина, которая читала газету. Я

очень удивился, потому что знал, что в тюрьмах и больницах людей разделяют

по половому признаку. Я заворочался. Женщина отложила газету и посмотрела

на меня:

- Вы очнулись? - спросила она приятным голосом.

- Где я?.. - спросил я слабо. - В раю?

- Да, - ответила женщина. - Ты лежишь в раю, пристегнутый наручниками к

кровати, а под кроватью у тебя стоит судно для удобства. Но по сравнению с

общей камерой - это, действительно, неплохое место. Отель пять звездочек.

Я пригляделся к соседке. Она была довольно миловидной шатенкой с большими

карими глазами, маленьким носиком-пуговкой и чувственным ртом. Из под

серого тюремного одеяла выглядывала ее белая, красивой формы, нога. И по

остальным формам, которые приняло одеяло, было видно, что она неплохо

сложена.

Не очень-то удобно пользоваться судном в таком соседстве.

Я прочистил горло и сказал:

- Не очень-то удобно пользоваться судном в таком соседстве.

- Что делать, - вздохнула девушка. - Камеры здесь раздельные, как и везде,

а больничка - одна комната на две койки.

- Это безобразие! - возмутился я. - Сажают людей, а не могут обеспечить им

достойных условий содержания! Это неинтеллигентно!

- Какой интеллигентности вы хотите от вертухаев?! - девушка развела

руками. - Вам-то еще туда-сюда, вы - мужчина. А каково приходится

интеллигентной девушке? Вы не представляете! Я имею высшее образование - я

закончила медицинский институт. У меня за плечами музыкальное училище по

классу фортепиано, увлекаюсь живописью и поэзией. Пишу стихи и рисую

акварельки. И каково мне с моим культурным багажом кантоваться по тюрьмам

со всяким сбродом?! Мало того, что я не имею возможности культурно

общаться с равными, мне еще приходится подвергаться сексуальным

домогательствам со стороны всех, кому не лень!

- Как я вас понимаю... - сказал я. - Честно говоря, я тоже предпринимал

все мыслимое, чтобы не угодить за решетку.

- Еще бы! - фыркнула девушка. - За такой букет преступлений который вы

имеете... Вас, наверно, расстреляют...

Об этом я как-то не думал. Я думал, что мне придется достаточно много

времени провести в тюрьме, прежде, чем я сумею доказать свою невиновность.

Но выходило, что меня могут поставить к стенке прежде, чем я сумею это

доказать. Такой вариант меня совсем не устраивал.

- Такой вариант меня совсем не устраивает, - сказал я вслух.

- Здесь никого не спрашивают - что их устраивает, а что нет, девушка

поправила прическу. - Кстати, меня зовут Галина.

- А меня Борис Андреевич.

- А я знаю.

- Откуда вы знаете?

- В тюрьме все быстро становится известно. К тому же про вас пишут все

газеты, говорят по радио и показывают по телевизору. Вы знаменитость.

- Очень приятно, - сказал я.

Я был знаменитостью, благодаря своему чудо-клею, а теперь стал знаменитым

вдвойне из-за преступлений.

- Вы меня боитесь? - спросил я.

- Не боюсь. На воле боялась бы, а здесь - нет.

Мне почему-то вспомнилась та голосующая девушка, которую я перепугал на

дороге своим голым телом, и я вздохнул: "Э-хе-хе".

- А скажите, Галя, вы верите в то, что про меня знаете?

Галя помолчала, взяла газету и пробежала еще раз глазами по строчкам.

- Ну, не во все, - наконец ответила она, - но... за вами числится столько

преступлений, что с трудом можно поверить, что вы такой уж праведник.

- Даже вы, Галя, верите в то, что я преступник... А милиция тем более... Дайте

газету почитать.

- Нате.

Так как мы были прикованы к кроватям наручниками и дотянуться друг до

друга не могли, Галя сложила из газеты самолетик и запустила в мою

сторону. Самолетик ударился носом в стенку и упал на мой живот.

- Спасибо, - я развернул газету.

На первой странице под заголовком "Схвачен серийный убийца Пирпитум",

помещались две мои фотокарточки. Одна еще институтских времен, на которой

я был сфотографирован на боксерском ринге. Фотокарточка была сильно