Нож легко резал тонкий металл – оцинкованную жесть. Надули лодку. В кокпит шелкового суденышка сложили все сухари. Взвесили, их вышло 16 килограммов. Больше ничего в ящике не было. Каждый понимал, что пустой сундучок необходимо вытащить. Тогда будет, наверное, ясно, есть ли еще что-нибудь в складе. Но как? Снова копать вслепую – велика вероятность повредить и другие ящики. Так как же вытащить его? Разгорелся спор. Игорь предлагал залить в ящик бензин и поджечь, чтобы стенки и дно нагрелись и лед вокруг растаял. «Бензин в бочках, – говорил Игорь, – сколько хочешь – вон они». И он показал на десяток бочек, которые, по мнению ребят, были оставлены тут гидрографами в 1961 году. Таня категорически возражала. Она тревожилась, что пострадает сам ящик, не сохранится, потеряет свой первоначальный вид, а ведь и он – историческая ценность. Нужны какие-то более тонкие технические решения…
За ужином попробовали сухари 1900 года. Они оказались прекрасными. Восемь сухарей аккуратно завернули, перевязали и спрятали в специальную коробку, чтобы доставить в Москву. Остальные пересыпали в большой пакет из толстого полиэтилена и решили оставить.
Наутро шел дождь. Позавтракали в палатке. Договорились не спешить. Когда дождь стих, Марков отправился вытаивать ящик. Владимиров выбивал на жестяной пластине памятную надпись.
Игорь сделал так. Поставил на дно ящика горящий примус, на него кастрюлю с водой. Горячую воду лили на стенки ящика, и он в буквальном смысле слова вытаял. Его вытащили.
Тут снова собрались все вместе и увидели торцы двух новых ящиков – деревянного и металлического. На каждом из них лежали камни. Стало понятно, что предусмотрительный Толль специально велел уложить плитки, чтобы при раскопке не повредить ящики. А лед, который подвел Володю Владимирова, – это замерзшая вода. Она, конечно, скапливалась в яме 9 сентября 1900 года точно так же, как и 28 июля 1973 года, затекала во все щели, а потом замерзла, образовав многочисленные прослойки и линзы льда.
Металлический ящик казался маленьким, площадь торца была 20 на 20 сантиметров. А что если вытащить его, привезти в Москву? Вот будет подарок редакции «Комсомольской правды»! Владимиров сказал Юре:
– Только давай я сам, один. Я не попорчу ни его, ни другие.
Он справился с этим делом отлично. Теперь можно было заглянуть во вновь образовавшуюся полость. Всех удивили белые, словно только что выструганные доски деревянного ящика. Открылась стенка и четвертого ящика. В отличие от других он был украшен красочной этикеткой, на которой были нарисованы львы, русалки, виноградные лозы и написаны названия городов: Париж, Вена.
«Давайте вытащим и этот», – сказал кто-то. Но начальник проявил твердость – раскопки окончились.
Извлеченный куб весил 6,5 килограмма. Решили, что в нем овсянка. Впрочем, кто знает, что в нем может быть. Владимиров взялся нести ценный груз до места встречи с другими группами.
Земля оттаяла и спрессовалась, лед исчез, горка возле ямы заметно уменьшилась, и, чтобы засыпать яму, пришлось срыть несколько кочек. Упавшую часть столба «Зари» аккуратно приставили к пасынку, торчащему из земли, рядом врыли крепкий ствол плавника и к нему капроновыми веревками привязали памятный знак. Торжественно прибили табличку: «Исторический памятник. Обнаружен и восстановлен экспедицией газеты «Комсомольская правда» 1973 г.». У основания сложили каменный гурий. Хмелевский произнес речь. Прозвучал залп из ракетниц и ружей… На побережье Карского моря появился новый памятник первопроходцам Арктики. Он лаконичен, выразителен, строг. Памятник словно слит с окружающей природой.
В маршрут решили выйти на следующий день. А под вечер, чтобы не терять времени даром, без рюкзаков пошли к месту высадки Толля, но тут никаких следов найдено не было.