Три влечения Клавдии Шульженко

Секретарь точно выполнила ее просьбу. Буквально через неделю в Колонном зале был юбилейный вечер Эдуарда Колмановского. Президиум во главе с Фурцевой расположился на этот раз прямо на сцене, с правой ее стороны, Клавдия Ивановна приготовила несколько песен Эдуарда Савельевича, в том числе «Голубоглазого мальчика» и «Вальс о вальсе». Но как только объявили: «Поет Клавдия Шульженко», Фурцева демонстративно поднялась и покинула сцену. Шульженко, будто не заметив демарша, пела с воодушевлением, вызвала овацию зала, а затем вручила композитору букет и расцеловала его. И лишь она удалилась за кулисы, Екатерина Алексеевна, как ни в чем не бывало, снова заняла свое место. Выглядело это, мягко говоря, некрасиво. Не думаю, что из-за этого Шульженко перекрыли доступ «за бугор». Великую силу – радио перекрыть было труднее. Клавдию Ивановну слушали во многих странах. И, судя по письмам, любили.

«Люблин, 15.1.58.

Дорогая пани Клавдия!

Мне приятно сообщить Вам, что я принадлежу к числу самых горячих Ваших почитателей. Каждую свободную минуту я слушаю передачи Московского радио на польском языке, надеясь услышать Ваш голос. Выполняя мою просьбу, недавно передали в Вашем исполнении песню «Ожидание»… Она до сих пор звучит у меня в ушах и настраивает так, что, несмотря на всякие неприятности, жизнь на земле кажется мне сказкой. В такие минуты я благословляю изобретение радио, ибо только благодаря ему могу слышать Ваш волшебный голос.

Польские слушатели очень любят Вас и с подлинным наслаждением слушают Ваши песни. «Ожидание». Постоянное ожидание встречи с Вами в эфире и ожидание хоть раз увидеть Вас наяву.

Того, кто переведет это письмо, я сердечно благодарю за труд.

Желаю Вам, пани Клавдия, всяческих успехов. Хочу как можно чаще слушать Ваши песни.

Евгений Майк».

«Ницца. 12/УШ – 66 г.

Дорогая моя соотечественница и коллега Клавдия Ивановна!

Я давно мечтала написать Вам, но все не решалась. Я хотела Вам сказать: я видела и слышала все, что возможно увидеть и услышать во всем мире. Я пела в тридцати двух странах и только по-русски, была записана на дисках «Одеон», «Парлафон», «Хиз мастерз войс».

У меня много Ваших пластинок – около пятидесяти романсов и песен. Но, к сожалению, не все. А я так бы хотела иметь их все. Мое главное удовольствие – слушать Вас.

Я теперь на пенсии, и моя мечта – приехать на мою дорогую Родину. Последние шестнадцать лет живу в Ницце. По утрам слушаю радио – конечно, только Россию. 31 июля слышала станцию «Маяк». Шла передача для моряков, и когда объявили, что у микрофона Клавдия Шульженко, сердце мое учащенно забилось. Вы пели «Вальс о вальсе». Я восхищаюсь Вашим умением владеть всеми песенными жанрами и точно чувствовать их стиль. Ваш ласковый и теплый тембр голоса, Ваша музыкальная фразировка и безукоризненная дикция дают Вам возможность создавать действительно песни-спектакли.

Собственно говоря, за всю мою 40-летнюю артистическую деятельность я в первый раз встретила такую певицу.

Желаю Вам много здоровья, долгой жизни, чтобы Вы могли доставлять наслаждение Вашим слушателям.

Елена Пик-Горватт».

Песня – мой друг

Прошу извинить, но начать вынужден с цитат. Очень показательных. Хотя, может быть, не столько с цитат, сколько с мнений авторитетных в искусстве людей.

Александр Вертинский, восхищавший своим исполнительством не одно поколение слушателей и не в одной стране, побывав в первый послевоенный год на концерте Шульженко, сказал: «Когда-то в далекие времена, еще до революции, журналисты назвали меня «королем эстрады». Смею утверждать, что теперь на эстрадных подмостках одна «королева» – Клавдия Шульженко». Это слова человека, щедрого на комплименты, когда они ни к чему не обязывали, но строго судившего коллег по профессии.

Несколько лет спустя очень известная оперная певица Валерия Барсова, одолевшая самые трудные колоратурные партии, поднялась на сцену Центрального дома работников искусств, где Шульженко показала свою новую программу, и взволнованно проговорила: «Не знаю, как выразить свой восторг, но одно могу сказать точно: привела на ваш концерт учениц своего класса и хочу пожелать им – дай бог, чтобы они, когда закончат консерваторию, умели владеть голосом так, как владеете вы!» Неплохо для оценки пения человека, никогда не учившегося ни в одном музыкальном заведении.

В шестидесятые годы Игорь Горбачев, возглавивший Ленинградский театр драмы, бывшую Александринку, обратился к Шульженко с предложением участвовать в новой постановке чеховского «Вишневого сада»: «Сегодня у нас нет другой актрисы, которая смогла бы сыграть Раневскую так, как это сделаете вы!» Посчитаем, что знаменитый актер сделал это предложение сгоряча, после съемок с ней в телевизионном концерте, которые привели его в неистовство, но признание артистического таланта певицы тут несомненно.

Известная безусловной взыскательностью Галина Вишневская в книге, между прочим, изданной чуть ли не во всех странах мира, призналась: