Три вдовы

После смерти Пине к вдове Пае ринулись всяческие людишки, благодетели, советчики и стали ее обирать, как полагается… Хорошо, что я во-время спохватился «Стоп, машина!», и прибрал к рукам все дела. Она, правда, хотела, чтобы я стал компаньоном, но я решительно отказался. Домов своих не продам и голову себе морочить не стану. Она возражала: не обязательно продавать дома, я и так, мол, могу быть компаньоном. Что же, вы думаете, я на это ответил? Я попросил больше мне таких предложений не делать, потому что, в противном случае, я обижусь. Он, — говорю, — царство ему небесное, не заслужил того, чтобы я заставил вас платить мне за труды, — а за время, что я уделяю вашим делам, — говорю, — я денег не беру. У меня, — говорю, — достаточно времени, хоть бейся головой об стенку… Говорю это я ей, вдове, а она — ни слова. Опустила глаза — и молчок. Понятно ли вам, что именно я этими словами хотел сказать?.. Почему же я прямо не сказал? Не спрашивайте, почему! Стало быть, не пришлось. Могу вас только уверить, что это казалось столь же просто, как вот эту папиросу закурить. Одно лишь слово, — и всё разрешилось бы… Но я подумал: «А Пине? Ведь такими друзьями были!..» Я не знаю, как вы бы сказали. Вы думаете, конечно, что между нами, повидимому, не такая уже была любовь… Очень даже ошибаетесь. О том, что я по ней изнывал, я уже говорил вам, а о том, что и она — по мне, нечего рассказывать, ибо вы подумаете… А впрочем, не всё ли равно, в конце-концов?.. Прикажите-ка лучше подать чаю, а то у меня в горле пересохло.

Итак, уважаемый, на чем же мы остановились, не помните? На делах. Ну, и дела! На всю жизнь запомню. Мало сказать — эксплоатировали, — вокруг пальца обводили! Погодите радоваться! Не меня — ее! Меня вокруг пальца не обведешь. Знаете, почему? Потому, что я не дамся. Однако давайся — не давайся, ничего не попишешь, когда сталкиваешься с аферистами, жуликами, бандитами, которые кого хочешь обманут. Они из кожи вон лезли, чтобы отобрать у нас последнее. Можете себе представить, не так то просто — забрать у меня деньги. Они, будьте спокойны, достаточно намучились, они у меня, чорт бы их побрал, кровью харкали, пока удалось им выманить, выкачать у нас, — знаете сколько? Сколько смогли! Счастье, что я во-время спохватился и сказал вдове: Довольно! Хватит! И, насколько это было в моих силах, — я как ножом отрезал. Но она здорово поплатилась. Спросите, как же это я допустил? Хотел бы я посмотреть, как бы вы извернулись при таких обстоятельствах. Возможно, у вас лучше получилось бы. Возможно, не буду спорить. Про меня, конечно, скажут: не ахти какой он коммерсант! Ну, и что ж! Несчастье какое! Лишь бы не бандит! Думаете, это мне не влетело в копеечку? Но мне незачем перед вами хвастать. Я хочу только рассказать вам, как всё складывалось, как всё вело к тому, чтобы вдова не осталась вдовой, а я — старым холостяком. Скажи я ей одно слово, одно лишь слово… но этого слова я и не произнес! Почему? В этом-то и загвоздка. Тут-то и начинается настоящая психология. Новая глава под названием «Роза»!.. Вы только слушайте внимательно, ни слова не упуская, потому, что это не выдуманный роман, понимаете ли, — это история животрепещущая, подлинная, всей душой пережитая…