Три – вариант нормы (СИ)

Больше всего на свете она ждала зацепку, чтобы снова начать поиски. Но проходили месяцы, а она все не появлялась. Офелия прошла все стадии потери: отрицание, когда искала Торна в зеркалах; гнев, когда по ночам истерила из-за очередной неудачи; торг, когда надеялась на его возвращение из Изнанки, но на другой ковчег, а потому медленно прекращала ходить сквозь зеркала; депрессия, когда поняла, что ее попытки не увенчаются успехом и вероятность, что она найдет Торна, близка к нулю. Теперь осталось перешагнуть последний пункт: принятие, но к нему она пока не была готова. Не могла просто взять и осознать, что Торн больше не щелкнет часами в ее жизни, не поцелует и не заставит вновь подняться с кровати ради великой цели, пусть и не собственной персоной. Он медленно исчезает из ее жизни, но теперь уже ментально. Совсем скоро все будет кончено, а Офелия погрязнет в рутине с головой…

========== Глава 2. Телефонный звонок ==========

Темнота. Пустая материя, ни тебе света, ни тебе звука, лишь черный всепоглощающий цвет, сводивший с ума. Всех, кроме Торна.

Было тяжело сказать, сколько времени он провел в Нечте. Долго, запредельно долго, но холодный рассудок и цель оставались его верными спутниками до сих пор, не подведя ни разу. Торн не видел ни начала Нечта, ни конца, направляясь куда-то. Куда – он понятия не имел, впервые руководствовался собственным сильнейшим желанием отыскать выход. Благодаря редкому общению с людьми одиночество не сводило его с ума, лишь доставляло дискомфорт полным отсутствием красок и звуков. Злило тем же, ведь отсутствовал в Нечте и звук ее голоса, блеск очков и вид неуклюже застегнутой пижамы, но в то же время это и успокаивало Торна: ее здесь нет. В темном, несуществующем аду без звука, света, тепла и движения.

После спасения Виктории Торн ходил миром Verso совсем недолго, если сравнивать со временем его пребывания в Нечте. В Recto что-то случилось, и раз Изнанки больше не существовало, значит они наконец одержали долгожданную победу. Торн был в этом уверен.

А теперь цель его была одна: найти выход. После была еще одна, но малая: найти Офелию. Убедиться, что отныне ей ничто не угрожает. Попытаться принять факт того, что жизнь вернется на круги своя и он воплотит план, который поведал ей после крушения дирижабля. И после этого ждать Офелию. Вот таким теперь был план Торна, продуманный до мелочей, и его осталось лишь запустить, найдя выход из Нечта.

Во время странствий он обнаружил здесь тех, кого уж точно не ожидал встретить: лакея Рено и его боевого механика Гаэль, но услышать они друг друга не могли, лишь видеть, и то, весьма отдаленно и силуэтами. Хотя что им там говорить: тут и без слов все понятно. Втроем они начали искать выход, Торн не имел ничего против. Если его железная психика и была способна пройти испытание одиночеством и тишиной, то у Рено и Гаэль с этим было похуже. Он еще помнил, как те были дороги Офелии на Полюсе, и лишь поэтому был не против.

Торн нахмурился, застыв от шока. Впереди была маленькая светлая точка – единственный свет. За время, проведенное в кромешной темноте, она казалась в тысячу крат ярче, чем была в реальности, а не привыкшим к свету глазам Торна, Гаэль и Рено и подавно. Незамедлительно они кинулись к точке, что оказалась не миражом, как Торн мог предположить, а самой что ни на есть настоящей, ибо с каждым сантиметром, приближающим троицу к свету, тот становился все вытянутее, по форме напоминая сначала листик дерева. Но нет, то было нечто иное, а именно – разрыв, как на ткани расходится шов.

Дырка, – подумал Торн, пока бежал. – Разрыв материи, выход. Но как?

Последний вопрос сейчас его мало интересовал, все внимание Торна было занято проходом через шов миров, которой он искал черт знает сколько. С его природой разберется потом, первоочередной задачей был проход, возвращение в Recto.

Втроем, они вбежали в разрыв материи, ослепленные ярчайшим светом дня. Белая непрозрачная вуаль оказалась на глазах, а тело перестало повиноваться. Торн потерял власть и над разумом, и над организмом, проваливаясь уже не в щель, а в забытье.

И до чего же жаль, что никто из них троих не увидел, как еще четыре фигуры выскользнули из шрама материи…

*

– Видятся они нечасто, но Беренильда не жаловалась, – пролепетала тетушка Розелина.

Офелия сидела на кухне и разговаривала с ней по проводному телефону, не отходя далеко ввиду его длины. Тетушка звонила раз в неделю и звала ее поговорить самой последней, чтобы им уж точно никто не помешал своим нытьем. Так и сейчас: семья, побеседовав с тетушкой Розелиной, ушла из дома с чувством выполненного долга и дала им с Офелией обсудить дела поважнее, ведь тетушка была единственной, кто хоть чуть-чуть знался в событиях двухлетней давности.

– А Виктория как себя чувствует, зная, что отец не может быть рядом? – спросила Офелия, наматывая на запястье спиральный провод.

Послышался безразличный ах из трубки – легкость, с которой тетушка обсуждала с ней дела на Полюсе и Офелию выводили из пучины драматизации событий.