Три цвета белой собаки

Я опрокинулся на спину, Наташа сдернула свой презерватив, а Таня нагнулась и ртом начала надевать на меня свой. Где они их наглотались? – я отвлекся, подумав, что упаковок нигде не видно. Это была последняя складная мысль в моем мозгу.

Время от времени я бросал взгляд в зеркало встроенного шкафа – картина была впечатляющая, заводила еще больше. Одновременно зеркало отвлекало, тянуло в себя, запутывало: где чья рука? Нога? Это чья попа?

Я бы не смог сказать, кто лучше владеет минетом – обе были мастерицы. Почувствовав приближение blow up, я стремительно перевернул Таню на спину и вошел в нее. Она застонала и широко раскинула ноги на шпагат. Это было нечто, воистину – ночь сюрпризов на Днепре! Я приподнялся на руках, целуя Танину шею, Наташа присела на коленках сзади, держала меня за бедра, языком ласкала яички. Все было волшебно, я взорвался каждой клеткой тела!

Внезапно зажужжал телефон. Наташа метнулась к своему айфону.

– Выключи его на хуй! – заорал я, а в голове застучало: «Полный облом! Как можно так испоганить все!»

Наташа выскочила из комнаты.

– Она не может выключить, – прошептала Таня, поглаживая меня по груди и животу, – жених будет сильно ревновать.

«На его месте может быть каждый», – с неожиданной горечью подумал я. Звонок какого-то неизвестного жениха (вот идиот – ночью звонит!) малознакомой девицы меня зацепил, разбередил, расстроил.

Из дальней спальни доносилось нежное воркование Наташи.

– Хорошо хоть кончить удалось, – сказал я вслух сам себе, доставая из несессера снотворное. Запил таблетку, глядя в окно на стайку чаек, летящих к своим рабочим местам. Четыре утра. Начало светать, первые солнечные лучи выныривали из Днепра, неторопливо катившего свои воды.

* * *

Я проснулся первым. Как всегда после снотворного, резко открыл глаза, почувствовав тревогу. Сейчас, сейчас, пара мгновений, и тревога уйдет. Посмотрел на сопящую рядом Таню – щеки в разводах от туши, волосы спутались. Наташи не было слышно – она легла в соседней спальне. Вспомнил, как они всю ночь хватались за мобилки и что-то там строчили. Не выдержал, спросил, кому можно писать, если у нас тут такая насыщенная культурная программа! Женихам, ответили и посмотрели лукавыми глазами. Дескать, мы не такие, у нас все прилично, и женихи даже есть. Еще б сказали, что помолвлены. Игра в институт благородных девиц.

Пригасил растущее раздражение (это все снотворное, там куча побочных эффектов, наверное, тревога и нервность тоже побочки), глянул на часы: без семи двенадцать. Полдень, солнце шпарит вовсю. Голова на удивление ясная, тело легкое, но какое-то потное, словно покрытое маслянистой пленкой. Захотелось с разбегу забежать в Днепр и поплыть что есть сил. Сейчас так и сделаю.

Порылся в шкафу, нашел плавки, натянул. Глянул на телефон – забит пропущенными звонками: Алик наяривал, киевский партнер Алексей набирал – причем оба по нескольку раз, один звонок из Нью-Йорка от высокопоставленного дипломата… Снова всколыхнулась муть раздражения. Искупаюсь, потом буду дальше смотреть, кому я понадобился.

Вбежал в воду, спугнув уток, которые недовольно закрякали, потревоженные. Ресторан уток прикармливал, они придавали отельному комплексу уют. Поплыл, перевернулся на спину – тело блаженствовало, словно очищаясь от беспокойства и ночных похождений. По акварельно-синему небу лениво плыло одинокое облачко.

Свежий и звонкий, побежал к вилле. Девушки уже проснулись и сидели за столиком на террасе, уткнувшись в телефоны. Умытые и без укладки, они выглядели симпатичнее, чем вчера при полном параде, и уже не вызывали ассоциаций с Хуево-Кукуево.

Заказали завтрак: кофе, яичница, круассаны, джем, фреш.

Теперь можно и в эфир выходить. В Нью-Йорк звонить еще рано, наберу киевский офис.

– Леш, ты чего звонил?

– Да мне раз десять за ночь Алик тарабанил – пьяный, нервный, сказал, не может тебя найти, а ты ему срочно понадобился! Нес еще околесицу какую-то, уже и не помню. Что там у вас происходит?

– Что тут может происходить, Леша? Все как всегда. Сейчас найду его, выясню.

Настроение свежести и радости улетучивалось. Набрал Алика:

– Что случилось? Ты чего ночью в Киев звонил, Алексея будоражил?!

– Марк… Ф-ф-ф… Да ничего не случилось. Хотел обсудить сегодняшний день. Какие будут указания, шеф? – Голос Алика быстро из виноватого стал ерническим. Бесполезно сейчас его упрекать: пьяный звонил, трезвый не помнит.

– Сейчас позавтракаю и в офис приеду. Приготовь документы все.

– А как же, шеф! Ждем-с!