Читаем Три товарища полностью

Во вторник утром мы сидели во дворе нашей мастерской и завтракали. «Кадиллак» был готов. Ленц держал в руке лист бумаги и, торжествуя, глядел на нас. Он был у нас главным по рекламе и только что зачитал Кестеру и мне текст сочиненного им объявления насчет продажи этой машины. Оно начиналось словами: «Отпуск на южном побережье в роскошном авто» — и было чем-то средним между интимно-лирическим стихотворением и патетическим гимном.

Выслушав Ленца, мы с Кестером на какое-то время онемели, не в силах прийти в себя от такого безудержного шквала буйной и витиеватой фантазии. Ленц считал, что ошеломил нас.

— Тут вам и поэзия, и размах, и шик! Скажете нет? — гордо произнес Ленц. — Именно в век деловитости надо быть романтиком, вот в чем фокус. Противоположности взаимно притягиваются.

— Но не тогда, когда речь идет о деньгах, — возразил я.

— Покупка автомобилей — это тебе не способ капиталовложения, мой мальчик, — отмел мое возражение Готтфрид. — Их покупают, чтобы истратить деньги. И вот тут-то как раз и начинается романтика, по крайней мере, для делового человека. А для большинства людей она на этом, пожалуй, и кончается. Как ты считаешь, Отто?

— Видишь ли… — осторожно начал Кестер.

— Да не нужно лишних слов! — прервал я его. — Это объявление для какого-нибудь курорта или для косметического крема, но никак не для продажи автомобиля.

От неожиданности Ленц раскрыл рот.

— Не торопись, Готтфрид, — продолжал я. — Ведь нас ты считаешь пристрастными. Поэтому я предлагаю: давай спросим Юппа. Юпп — это глас народа.

Юпп был нашим единственным служащим — пятнадцатилетний подросток, что-то вроде подмастерья. Он обслуживал бензоколонку, заботился о завтраке и убирал мастерскую по вечерам. Он был маленького росточка, усеян веснушками и обладал такими оттопыренными ушами, каких я не видел больше ни у кого. Кестер шутил, что если, мол, Юпп выпадет из самолета, то ничего с ним не случится: на таких ушах он плавно спланирует на землю.

Мы позвали его, и Ленц прочитал ему объявление.

— Ты заинтересовался бы таким автомобилем, Юпп? — спросил Кестер.

— Автомобилем? — переспросил Юпп.

Я рассмеялся.

— Ну, конечно, автомобилем, — буркнул Ленц. — Или, по-твоему, тут говорится о саранче?

— А какой это автомобиль? Есть ли у него ускоряющая передача, распредвал с верхним управлением эксцентриками, гидравлические тормоза? — спокойно осведомился Юпп.

— Дурья твоя башка, да это же наш «кадиллак»! — прошипел Ленц.

— Не может этого быть! — возразил Юпп, ухмыляясь от уха до уха.

— Слыхал, Готтфрид? — сказал Кестер. — Вот это и есть романтика сегодняшнего дня.

— Топай к своей колонке, Юпп, проклятый сын двадцатого века!

Раздосадованный Ленц направился в мастерскую, решив внести в свое объявление чуть побольше технических данных, но обязательно сохранить его поэтический пафос.

Несколько минут спустя к нам совершенно неожиданно нагрянул старший инспектор Барзиг. Мы его встретили как самого почетного гостя. То был инженер-эксперт общества по страхованию автомобилей «Феникс», важная персона, от которой зависело получение заказов на ремонт. Он был знающим и дотошным автомобилистом, требовал от нас безукоризненной работы. Но был он еще и специалистом по бабочкам, и, играя на этой его страсти, мы могли вить из него веревки. Однажды мы пополнили его и без того богатую коллекцию «мертвой головой» — крупной ночной бабочкой, залетевшей на огонек в нашу мастерскую. С торжественной миной, побледнев от неподдельного волнения, Барзиг принял от нас этот дар, — чрезвычайно редкий экземпляр, о котором он уже давно мечтал. Этот эпизод запомнился ему, и авторемонтные работы так и сыпались на нас. Со своей стороны, мы старались ловить для него любую моль, попадавшуюся нам на глаза.

— Не угодно ли рюмку вермута, господин Барзиг? — спросил Ленц, опять овладевший собой.

— До вечера ни капли спиртного, — ответил Барзиг. — Мой железный принцип!

— От принципов необходимо иногда отступать, иначе они не доставляют радости, — заявил Готтфрид и разлил вермут по рюмкам. — Предлагаю за процветание «перламутровок», «бражников» и «павлиноглазок»!

— Ну, знаете ли, у вас такой тонкий подход, что попробуй-ка откажись, — сказал Барзиг после недолгих колебаний. — Но уж коли на то пошло, то заодно выпьем еще и за «бычий глаз». — Он застенчиво улыбнулся, точно сболтнул нечто двусмысленное о дамах. — Дело в том, что я обнаружил новую разновидность — со щетинистыми усиками.

— Вот это да! — воскликнул Ленц. — Снимаю шляпу и низко кланяюсь вам! Выходит, вы первооткрыватель и ваше имя будет вписано в анналы истории естественных наук.

Мы выпили еще по одной за щетинистые усики. Барзиг вытер собственные усы.

— Я к вам с приятной новостью: можете забрать «форд». Дирекция решила поручить ремонт вам.

— Прекрасно! — сказал Кестер. — Это нам вполне подойдет. А как насчет предложенной нами сметы?

— Ее утвердили.

— Неужто не урезали?

Барзиг хитро прищурил глаз.

— Сперва эти господа сопротивлялись, но в конце концов…

— Еще раз выпьем до дна за успехи страховой компании «Феникс», — заявил Ленц и снова налил всем.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книга на все времена

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука