Три талера

Оксана раздавила кулак. На ладони лежала бумажка с шестью цифрами — номер телефона, который оставил отец при прощании.

— Мы запутались, — сказала Оксана. — Мы ни в чем сами не разберемся.

Глава 39. Борис Григорьевич

Как и предполагала Оксана, «гости» приехали быстро.

Девочки тоже выглянули в коридор. Сева с лысым раздевшись, стояли в передней. Увидев Оксану, Сева с иронической галантностью, как старой знакомой, поклонился ей.

— Покажите сначала свой ​​талер, — сказал Игорь Валентинович. — Я должен проверить, настоящий ли.

— Не сомневайся, — лысый покосился на девочек. Потом протянул Игорю Валентиновичу что-то, завернутое в бумажку.

Игорь Валентинович вышел. Сева подмигнул Оксане:

— Что, не захотела тогда, в Червене, получить двадцать долларов? К сожалению, теперь поздно. Жалеешь?

Оксана промолчала. Вернулся Игорь Валентинович, сказал коротко:

— Настоящий. Что ж, держите, — и передал свой ​​талер лысому.

Лысый подбросил монету и поймал ее.

— Теперь, надеюсь, все? — спросил Игорь Валентинович.

— О’кей, не волнуйся, — ответил лысый, — делай свой ​​бизнес. Мы любим сговорчивых людей и не трогаем их.

Оба, не попрощавшись, исчезли.

Игорь Валентинович стоял и смотрел на закрытую дверь.

— Подойди, — прошептала Оксана подруге.

Катя смело приблизилась к папе, потянула за рукав:

— Тебе нужен этот талер, папа?

Игорь Валентинович непонимающе взглянул на дочь. Очевидно, он думал уже не про «гостей», не про талер, а про свой бизнес.

— Что? — переспросил он. — Нет. Зачем мне талер? На, возьми. Только держи при себе. Мало ли что — вдруг им понадобится еще и это?

— Не потребуется, — сказала Оксана. Игорь Валентинович погрозил ей пальцем:

— Оксана, я тебя предупредил! Не сунься в эту историю!

— Хорошо, Игорь Валентинович, — покорно согласилась девочка. — А можно, мы позвоним?

— Конечно, можно. Только недолго, мне еще ​​надо обзвонить некоторых важных людей…

Оксана, глядя в бумажку, зажав трубку между щекой и плечом, набрала номер.

— Это Оксана, — сказала она, дождавшись «алло».

Каково же было ее удивление и даже разочарование, когда она узнала в трубке голос… учителя истории Бориса Григорьевича! Сразу исчезла вся таинственность этих шести цифр, на которые Оксана так надеялась еще несколько минут назад. Ей даже захотелось положить трубку.

— Я тебя слушаю, Оксана! Что случилось? — спрашивал между тем учитель. — Ты в Минске?

Оксана прикрыла ладонью трубку и вопросительно взглянула на Катю, которая стояла рядом. Но что могла посоветовать ей наивная Катя?..

— Ничего не случилось, Борис Григорьевич, — тихо сказала Оксана. — Хотя, впрочем, случилось… У нас неприятности. Мы запутались.

— Что такое?

— Я не могу сказать по телефону.

— Откуда ты звонишь?

— От Кати Олешкевич.

— Где это?

— Сухаревка.

— Так это же совсем близко! А я живу на «Западе», вы можете сейчас подъехать или подойти. Здесь от вас две остановки автобусом, или пешком через лес. Катя должна знать.

— А какая у вас квартира?

— Я подожду у подъезда, так как вы не сможете попасть в дом — там замок с кодом…

Глава 40. Квартиры на «Западе»

Катя хорошо знала свой район. Через лес, который клином врезался в городские постройки, девочки быстро добрались до широкой, длинной улицы Лобанка. Отсюда начинался микрорайон «Запад-3».

Стоял ясный день. Совсем прояснилось. Пахло близким лесом и мокрой травой. Небо было чистое и синее, солнце тщательно высушивало с асфальта остатки дождя.

— А там, за лесом, есть озерко, — указала Катя. — Может, сходим?

Оксана от неожиданности даже остановилась:

— Какое озерко, Катя! Нас ждут! Мы потеряли талер, запутались, ничего не знаем — а ты… Пойми, Борис Григорьевич — это единственная возможность разобраться в этой истории!

— Я просто так сказала, — оправдывалась Катя. — Лето на дворе…

— Лето еще все впереди, нагуляемся. Скажи, неужели тебе неинтересно? — спросила Оксана. — Только честно. Неужели неинтересно разгадать тайну талеров, бересты, найти клад, получить за него деньги?

— У папы и так их много, — наивно ответила подруга. Оксана хмыкнул:

— Разве денег бывает много? Их всегда мало. Да тут совсем другое: это будут наши деньги, и ничьи больше. Можно будет купить себе, что захочешь, поехать куда хочешь…

— Мне и так все покупают, и возят, куда я захочу.

— И нравится тебе это?

— Нравится, — призналась Катя. — Только не всегда.

— Вот видишь. Свои деньги — это совсем другое, это самостоятельность, свобода…

— Оксана, я просто так про озеро сказала! Мне интересно искать клад, я же не против и буду с тобой до конца.

— Далеко еще идти?

— А мы пришли, — Катя кивнула на кирпичный двенадцатиэтажный дом при самом лесу.

Тут у подъезда росли дубы, ольхи, ели. Среди деревьев виднелась зеленая крыша беседки.

Когда девочки приблизились, из беседки вышел и двинулся им навстречу невысокий седой человек, одетый по-домашнему: в клетчатой ​​рубашке, застегнутой на все пуговицы, в спортивных, отвисших на коленях штанах с бело-красно-белыми лампасами, в стоптанных туфлях на босу ногу. Это был Борис Григорьевич.