Три смерти Коломбины

Игорь Владимирович шумно вздохнул, сплел пухлые пальцы. Дорогой перстень с изумрудом утонул в пышной плоти. Его уже нельзя снять – только распилить.

– У них был роман?

– Неразделенная любовь. Казаринов души не чаял в Левашовой, а она не отвечала взаимностью. Должно быть, весна пробудила в художнике прежнюю привязанность. Чувства вспыхнули, и он не утерпел, поддался соблазну хотя бы издалека видеть предмет своего обожания. Кстати, он женат.

Выкаченные глаза Феоктистова налились кровью.

– И что? Вот так издалека и вздыхает? Не подходит к ней?

– Насколько мне удалось узнать, нет.

– Опасный соперник?

Таврин деликатно рассмеялся:

– Ничуть. Долговязый, нескладный, одет кое-как и едва сводит концы с концами.

Босса не успокоили его слова.

– Талантлив? Женщины падки на творческих личностей, их хлебом не корми, дай приголубить нищего гения. Великий Булгаков в «Мастере и Маргарите» достоверно отобразил сей феномен.

– Казаринова гением не назовешь. Малюет разные этикетки, иногда делает иллюстрации к детским книжкам. На досуге пишет слащавые пейзажи.

– Пасторали… – кивнул Феоктистов. При этом его второй подбородок всколыхнулся. – Лужок, зеленая роща вдали, пасущиеся коровки и веселый пастушок воркует с милой пастушкой.

– Вроде того.

Толстяк сердито засопел, нахмурился.

– Каковы мои перспективы, дорогой Гриша?

Перед этим Таврин заезжал на Востряковское кладбище. Жена Глебова изредка наведывалась на могилу родителей, проводила там час или больше. Весной люди обычно приводят захоронения в порядок. Работники кладбища знали дочь Левашовых по щедрой оплате за оказанные услуги. «Случайная встреча» между крестов и памятников – не лучший вариант, но хоть что-то. Важно сделать первый шаг, а дальше видно будет.

– Магда Филипповна скоро посетит усопших родителей, – сказал он. – В годовщину их гибели. Не желаете ли присоединиться?

Господин Феоктистов беззвучно, как рыба, раскрыл рот и воззрился на начальника по безопасности.

– Ты рехнулся, Гриша? Нарочно злишь меня?

– Кладбище – подходящее место для свидания, – как ни в чем не бывало, заявил тот. – Я обрисую вам все выгоды…

Глава 15

Борисов, который относился к Астре, как к дочери, не смог ей отказать. За годы работы на ее отца он привык к семье Ельцовых и считал своим долгом оказывать помощь в любой затруднительной ситуации, но на сей раз просьба молодой женщины повергла его в шок.

– Вы предлагаете мне проникнуть в чужую квартиру, где лежит труп суточной давности? – изумленно переспросил он. – А если там уже побывали криминалисты? И вообще, откуда вам известно о трупе?

– Мне ничего достоверно не известно, – смутилась та. – Просто я подумала, что если там лежит мертвая женщина, кто-то должен сообщить в полицию. Вдруг она и правда там… Тогда вы сделаете анонимный звонок…

Они сидели в кафе. Борисов заказал себе сок, Астре – мартини со льдом. Он помнил ее совсем юной, и с каждой встречей отмечал, как меняется ее внешность: фигура стала более тонкой, черты приобрели выразительность, глаза – темную глубину. Слегка вьющиеся от природы волосы она теперь причесывала на прямой пробор. У висков непослушные кудряшки красиво обрамляли ее лицо. Губы, едва тронутые помадой, блестели. Да, она похорошела…

– Вы меня толкаете на нарушение закона.

– Николай Семеныч, миленький, только ни слова папе! Ладно? Вы же не думаете, что я причастна к смерти той женщины?

– Какой женщины? Во что вы опять влезли, Астра Юрьевна? Когда вы угомонитесь, наконец?

Она взволнованно дышала, передвигая по столу бокал. У нее и в мыслях не было подводить Борисова.

– Мне кажется, трупа в той квартире нет. Иначе бы я вас не просила.

Начальник службы безопасности компании «Юстина» сердито хмыкнул.

– То есть труп, то нету трупа. С огнем играете, сударыня!

– Огонь – моя страсть, с детства. Папа до сих пор от меня спички прячет, – улыбнулась Астра. – Я подумываю о собственном свечном заводике.

Она повсюду зажигала свечи. Их пляшущие язычки казались ей золотыми мотыльками, залетевшими сюда из другого мира – яркого, изменчивого, как в арабских сказках. В том, другом мире жили фантастические существа – жар-птицы, гномы, русалки, единороги, кентавры и антилопы, высекающие копытами самоцветы. Один обитатель этой волшебной страны – мандрагоровый человечек Альраун – жил у нее в кипарисовой шкатулке, завернутый в алый шелковый лоскуток. На ночь она брала его с собой в постель, под подушку…

– …неоправданный риск.

– Что?

– Вы меня не слушаете! – возмутился Борисов.

– А… простите, ради бога. Слушаю! Конечно, слушаю.

– Я говорю, надо сначала навести справки по надежным каналам, а потом уже лезть в чужое жилище.

– Да, да… вам виднее, как действовать.