Три смерти Коломбины

В комнате царили сумрак и тишина. Он нащупал выключатель, и спальню озарил желтый свет старинной лампы. Пышное убранство в мавританском стиле было вполне во вкусе жены, но тем не менее отличалось от убранства ее комнаты.

– Куда меня занесло? – пробормотал он, поднимаясь.

Декоративные резные карнизы и арки, прозрачный синий балдахин над кроватью, низкие пуфы и восьмигранные столики, яркие ткани и золотое тиснение – все это так любит Магда. На стене – портреты и фотографии женщин в костюме Коломбины.

Глебов глубоко вздохнул – ему почудился запах духов жены: миндаль, пион. Но спальня чужая!

– Как я сюда попал?

И тут зазвонил телефон.

– Ты уже проснулся? – прозвучал в трубке голос маски. – Когда захочешь уйти, не забудь закрыть дверь. Ключи на полке в прихожей.

– Кто ты?

– Коломбина. Легкомысленная кокетка, которая любит наслаждаться. А ты – мой Арлекин!

Он не успел ответить, как в трубке раздались гудки.

– Арлекин… – повторил Глебов, направляясь в ванную.

Здесь тоже во всем был выдержан мавританский стиль. Он встал под прохладный душ, смывая с себя ночной мо́рок.

– Тьфу! Черт… Она сделала из меня паяца!

Завернувшись в полотенце, он взглянул на себя в зеркало в ажурной металлической рамке. Бритвенных принадлежностей в ванной не оказалось, зато сбоку на крючке висела черная маска с безобразным длинным крючковатым носом. Арлекин!

Глебов выругался и сплюнул. Вчерашнее наваждение, вызванное алкоголем и лишней порцией абсента, схлынуло. Он с ужасом подумал, что скажет Магде – ведь его не было всю ночь. Она, наверное, звонила…

Мобильник, оставленный им в изголовье кровати, оказался выключенным.

– Идиот! Я забыл предупредить ее!

Он поспешно одевался, на ходу придумывая правдоподобное объяснение. «Скажу, что напился до беспамятства, уснул прямо в клубе и меня отвез к себе финансовый директор. Надо договориться с ним, растолковать ситуацию».

Директор несказанно удивился: «Как? Ты еще не дома? Ты же уехал раньше всех!» Но обещал обеспечить алиби. Понимающе хихикал.

Уходя из «мавританского будуара», Глебов закрыл дверь, положил ключи в карман и пробормотал:

– Вот повод еще раз встретиться с Коломбиной. Вернуть ключи!

Он спохватился, что не знает номера ее телефона – того, что стоял в квартире. Не удосужился поинтересоваться. Но возвращаться не стал. Квартира скорее предназначалась для интимных свиданий, чем для жилья. Застать там незнакомку вряд ли удастся.

Магда сделала вид, что поверила. Даже не стала спрашивать у именинника, где провел ночь ее муж. Она была очень умна и проницательна, когда не играла в рассеянную барышню не от мира сего. Между супругами повисла пелена отчуждения. Магда перестала готовить Глебову завтраки и попросила его перебраться спать в гостиную.

– У меня обострилась мигрень, – заявила она. – Я часто встаю, принимаю таблетки или просто лежу без сна. Не хочу тебя беспокоить.

Он обиделся. Подумаешь, какая гордая! Ну и ладно. Ну и пусть спит одна в холодной постели. Как всякий подозреваемый в измене супруг, он был глубоко оскорблен таким «незаслуженным пренебрежением» и решил в отместку повторить то, что произошло по нелепой случайности. С кем не бывает? Магде пора бы понять, что он давно уже не мальчик, а взрослый зрелый мужчина, для которого подобная «шалость» могла бы быть не исключением, а правилом. Он искренне считал, что хранит верность жене – по сравнению с его приятелями и знакомыми, он был образцом нравственности. Женщины не умеют ценить, когда их любят. Чувствуя обожание мужа, они заходят в своих требованиях слишком далеко.

Такие рассуждения делали Глебова правым, а Магду виноватой. И поскольку она не делала шагов к примирению, его обида росла, как и желание поквитаться.

Через неделю маска позвонила ему на сотовый – видимо, посмотрела номер, пока он спал, – попросила вернуть ключи.

– Привези их туда, где мы любили друг друга…

Так они встретились второй раз. И Глебов, назло жене, теперь уже осознанно совершил то, что сделал под влиянием абсента. Он снова купил бутылку «зеленой феи» и снова предавался жгучей страсти с Коломбиной. Ему начала нравиться эта игра. Казалось, будто это не он, а кто-то другой, с другой внешностью и другим именем исступленно ласкает женское тело, мнет алые простыни и парит в небывалом экстазе. Но, смывая под душем следы греха, Глебов невольно останавливал взгляд на черном носатом лике Арлекина, который растянул губы в ехидной улыбке и словно дразнил его, гримасничал и глумился.

Не отдавая себе отчета, он позволил маске втянуть себя в странную и зловещую интригу. Горький вкус абсента и запретный секс – которым он наказывал Магду – вызвали у него зависимость сродни наркотической. В минуты опьянения полынным напитком и ласками Коломбины он погружался в золотые видения, где сладость сливалась воедино с местью Магде, с какими-то дворцовыми покоями, разодетыми в кружева и бархат дамами и кавалерами, с крадущимися по мраморным плитам тенью и блеском стального лезвия… Музыка. Танцы. Кровь. Крик! Топот ног…

Ему ни разу не удалось досмотреть, чем же все закончилось.