Три сердца, три льва

Карау обернулся. Из-под шлема сверкнули белки глаз. Увидев Хольгера, он молча поднял руку в знак приветствия и снова отвернулся, поглощенный созерцанием чего-то важного для него. Хольгер взглянул на север. Там, на краю долины, под вздымающимися к небу горами, мерцало бледно-красное зарево, словно кто-то жег там большой костер.

— Где Алианора? — испуганно спросил он.

— Полетела искать тебя, сэр Руперт, — ответил Карау простым и будничным тоном. — Когда ты исчез, она превратилась в лебедя и поднялась в небо, чтобы осмотреть долину сверху. Боюсь, что она полетела туда, на зарево. А я сомневаюсь, что в этих краях вокруг больших костров собираются добрые люди.

— И ты не остановил ее? — вскипел он. — Почему?

— Благородный рыцарь, — учтиво отвечал Карау, — как мог я остановить ее, если она поднялась в воздух прежде, чем я успел подняться с земли.

— Так оно и было, — встал на защиту Карау Хуги. — Лучше ты расскажи нам, где пропадал. Вижу, что враг сумел взять тебя в оборот.

Хольгер сел у костра, протянул ладони к огню и выложил спутникам историю своего пленения и бегства. Хуги поскреб бороду и подытожил:

— А что я говорил? Я не из тех, кто любит напоминать о своих словах, но я предупреждал, что это место нечистое. Так что в следующий раз не стоит отмахиваться от Хуги, как от назойливой мухи. У него тоже, конечно, бывают промашки, но куда реже, чем попадание в цель. А доказательство тому — и этот пример, и множество других историй из моей жизни, и только врожденная скромность не позволяет поведать вам о них. Но об одном случае — это тогда, когда я предупреждал бедного сэра Турольда, что в некоем гроте водится мантикора…

Карау все так же спокойно оборвал карлика:

— Все это говорит о том, сэр Руперт, что твоя миссия не укладывается в обычные рамки. Иначе откуда такое нагромождение препятствий?

Хольгер был слишком измучен, чтобы вновь городить какие-нибудь объяснения, и промолчал. Вместо ответа он занялся, своим платьем: снял и развесил мокрые тряпки вокруг костра и стал рыться в тюке в поисках сухого белья. Именно в этот момент над их головами раздалось хлопанье крыльев. Мелькнувший на фоне неба белый силуэт заставил его побить все рекорды по скоростному надеванию мокрых штанов.

Алианора приземлилась и приняла человеческий облик. Увидев Хольгерагона ойкнула и бросилась было к нему, но, что-то вспомнив, остановилась. Темнота скрадывала выражение ее лица.

— Итак, ты цел и невредим, — холодно произнесла она. — Я летала туда, на зарево. Там лысая гора и… — Ее голос дрогнул. Она взглянула на Карау, словно прося у него помощи. Тот снял епанчу и набросил на плечи Алианоре.

— И что увидела там самая храбрая и прекрасная из женщин? — тихо спросил он, заботливо оправляя епанчу на худеньких плечах.

— Они правят там шабаш. — Она всмотрелась в бездонную, безмолвную темноту., — Я никогда не видела шабаша, но это, конечно, он. Тринадцать мужчин, стоят полукругом у алтаря и перед ними лежит сломанный крест. Их одежды и украшения… Наверно, это вожди диких племен. Все они старые, очень старые, а в их лицах такое зло, что увидев их, я едва не упала на землю. Чудовища… Этот кошмар будет преследовать меня всю жизнь… Эти тринадцать стояли и смотрели на алтарь, а на нем в луже крови… — Она подавила стон. — В луже крови лежал младенец… с перерезанным горлом… А над алтарем росла, как снежный ком, мгла… Я повернулась и улетела. Это было не меньше часа назад… Но я не могла заставить себя вернуться к вам, пока ветер не выдул из меня ужаса…

Она упала на колени и спрятала лицо в ладонях. Карау тронул ее за плечо — она со стоном оттолкнула руку. Тогда подошел Хуги и погладил ее по голове. Алианора, плача, обняла его, и карлик стал ей что-то нашептывать.

Карау приблизился к Хольгеру и хмуро сказал:

— Значит, то, что я слышал в И-Бразеле, правда. Хаос стягивает силы. Хаос готовится к войне. — Он помолчал. — Несколько сотен лет назад мне случилось странствовать по этим местам. Здешние дикари и тогда были язычниками, но их вера была чище. Они не чтили дьявола и не ели человеческого мяса. Но испорченность сделала их игрушкой в руках врага человеческого рода. Их вождей приняли в темный круг, и теперь они готовы вести свои племена против жителей долин. Может быть, этот шабаш — один из их военных советов.

— Я тоже так думаю, — согласился с ним Хольгер.

Карау понял его ответ по-своему.

— Ты думаешь о многом, но прячешь свои мысли от нас, — на что-то намекнул он. — Впрочем, не будем. Сон принесет больше пользы, чем разговоры. Но в следующий раз я все же осмелюсь задать тебе несколько вопросов.

Нелегкий выдался день. Натянутые, как струны, нервы долго не давали Хольгеру заснуть. Наконец он впал в беспокойную дремоту, то просыпаясь и ворочаясь, то погружаясь в причудливый лабиринт сновидений. Такой сон утомлял больше, чем освежал, поэтому он даже обрадовался, когда Хуги потряс его за плечо: ему выпало дежурство перед рассветом.