Три сердца и три льва

— Ты чем-то встревожен, любимый. Что произошло? В замке ночь напролет трубили горны, я слышала топот ног и ржанье коней. Каждый день приходят вооруженные отряды. Что стряслось, Скафлок?

— Ты знаешь, что мы воюем с троллями, — ответил он. — Они готовятся напасть на нас. Мы встретим их тут, чтобы не лазить за ними по их скалам, где недолго свернуть себе шею.

Фреда вздрогнула:

— Тролли…

— Не бойся, — Скафлок постарался улыбнуться как можно веселее. — Мы сойдемся с ними в море и отправим их на дно. Те же, кто доберется до берега, получат во владение столько земли, сколько понадобится, чтобы засыпать их могилы. Уничтожив войско троллей, мы без труда овладеем Тролльхеймом. Да, битва будет жаркой, но Альвхейм выстоит и победит.

— Мне страшно за тебя, Скафлок.

Тогда он сказал:

Страх прекрасной девы
за вождя в сраженье
воину вещает
о любви и ласке.
С радостью, дева,
дар твой приемлю;
милая, знаю —
ты мне мирволишь.

Пока с уст Скафлока срывались слова висы, руки его развязывали поясок на платье девушки. Фреда покраснела.

— Бесстыдник, — упрекнула она, поглаживая его плечо.

Скафлок приподнял бровь.

— А чего тут стыдиться? — удивился он.

Огненное Копье покинул замок вскоре после захода солнца. На западе тлели остывающими угольями последние сполохи заката. Посланец Имрика и те, кто сопровождал его, одеты были в зеленые охотничьи туники, поверх которых развевались черные плащи. Они выбрали себе копья и стрелы с серебряными наконечниками. Вокруг нетерпеливо гарцующих лошадей прыгали собаки, огромные и свирепые псы с рыжей или черной как смоль шкурой, злобным взглядом и острыми клыками, с которых капала слюна, дальние родичи Гарма, Фенриса[36] и той своры, что ведет Дикую Охоту.

Огненное Копье поднес к губам рог, и маленький отряд устремился в ночь под топот копыт и собачий лай. Подобные ветру, неслись они по заснеженным, заледенелым лесам. Стороннему взгляду они представлялись скопищем бесплотных теней, но шум их продвижения разносился далеко окрест. Заслышав его, охотники, углежоги, разбойники и бродяги торопливо крестились или делали знак молота[37], а звери шарахались в сторону, спеша убраться с дороги.

Ведьма вырыла себе на месте сожженной хижины кривобокую землянку. Только здесь и нигде больше набиралась она колдовских сил. Сидя у огня, она прислушивалась к ночным звукам.

— Эльфы охотятся, — пробормотала она.

— Да, — откликнулась крыса, — и сдается мне, на нас.

— На нас? — Ведьма встрепенулась. — С чего ты взяла?

— Они направляются прямо сюда, и потом, ты враждуешь со Скафлоком, а значит, и с Имриком, — попискивая от страха, крыса забралась на грудь ведьме. — Торопись, матушка, торопись, или мы пропали.

Приносить жертву было некогда, поэтому ведьма испустила призывный клич, которому ее научили. Рядом с очагом заклубился мрак, темнее, чем сама ночь.

Ведьма пала ниц. Из сгустка мрака вырвалось холодное голубое пламя.

— Помоги, — простонала она, — помоги, убереги от эльфов!

Взгляд пришельца не выражал ни гнева, ни жалости. Шум охоты приближался.

— Помоги! — взвизгнула ведьма.

Пришелец заговорил. Голос его доносился как будто из неведомого далека.

— Что тебе нужно от меня?

— Им… им надобна моя жизнь.

— Ну и что? Ты уверяла, что тебе все равно, жить или не жить.

— Я отомстила не до конца! — прорыдала она. — Мне нельзя умирать, я должна узнать, чем все кончится! Хозяин, помоги!

Лай собак раздавался все ближе. Земля дрожала под копытами коней.

— Ты моя рабыня, — отозвался голос. — Какое мне дело до твоей мести? Я — владыка Зла, а зло тщетно. Ты думала, что заключила со мной сделку? Тебя обманули: к тебе приходил другой. Смертные не продают, а отдают мне свои души.

С этими словами Князь Тьмы исчез.

Вскрикнув, ведьма бросилась вон из землянки. Собаки эльфов, учуяв запах серы, протяжно завыли. Ведьма обернулась крысой и юркнула в нору под древним дубом.

— Она близко! — воскликнул Огненное Копье. — Ха! Псы взяли след!

Собаки сгрудились у норы, царапая когтями землю и кору дерева. Ведьма выскользнула наружу, перекинулась в ворона и взлетела над лесом. С лука эльфа сорвалась стрела. Ворон рухнул наземь и превратился в омерзительную старуху. Вся свора навалилась на нее. С груди старухи соскочила крыса. На спину ей обрушилось подкованное серебром конское копыто.

Собаки разорвали ведьму в клочья. Перед смертью она успела крикнуть эльфам:

— Проклятие вам! Проклятие и гибель Альвхейму! Передайте Имрику, что Вальгард-подменыш живет и помнит…

Ее крик оборвался.

— Быстро мы ее отыскали, — сказал Огненное Копье, — даже колдовать не пришлось. — Он принюхался. — А теперь в нашем распоряжении целая ночь.

Имрик достойно вознаградил охотников, но, когда они поведали ему, о чем голосила ведьма, нахмурился.

Глава 13