Три сердца и три льва

Но по дороге пальцы наткнулись на рукоять кинжала Альфрика. Воспоминания мгновенно ожили. Он замер. Потом встряхнул головой и быстро сказал:

– У тебя в жилище разденусь. Быть может, одежда мне еще пригодится.

– Нет, Моргана разоденет тебя в шелка и меха. Ох, не будем вспоминать о той печальной минуте, когда мне придется с тобой расстаться! Идем же!

Русалка метнулась вперед, как стрела. Хольгер неуклюже поплыл следом, взбаламучивая воду, как колесный пароход. Русалка вернулась и со смехом закружила вокруг, приближалась, касалась его губ своими, но выскальзывала, едва он пытался ее обнять.

– Подожди немного, – сказала она.

Щуки плыли следом, их глаза горели, как фонари.

Хольгер ожидал увидеть коралловый дворец. Каменный круг был фундаментом для занавеса водорослей, возносящихся вверх, зеленых и коричневых, неустанно колыхавшихся. Рыбы проплывали сквозь них. Мелочь брызнула в стороны, когда появилась русалка, но большие форели остались и

Тыкались головами в ее ладони. Занавес, холодный и скользкий, сомкнулся за Хольгером.

Внутри оказалось несколько больших комнат разделенных такими же занавесами. Русалка провела его в трапезную. Там стоял каменный стол, украшенный раковинами и жемчугом, заставленный полными яств золотыми тарелками, мисками, блюдами. Стол окружали изящные кресла из рыбьих костей.

– Вот, взгляни, рыцарь мой, – сказала русалка. – При помощи королевы Морганы мне удалось раздобыть для тебя и редкие вина, – она подала ему круглобокий кувшин с высоким запечатанным горлышком, похожий на южноамериканскую бомбиллу. – Пей из горлышка, чтобы озерная вода не испортила вкуса ценного содержимого. Пей, за наше близкое знакомство!

Она чокнулась с ним своим кувшином. Вино оказалось превосходным выдержанное, крепкое ароматное. Русалка придвинулась ближе, ее ноздри раздувались, рот приоткрылся.

– Приветствую тебя, – шепнула она. – Съешь что-нибудь? Или сначала… Хольгер подумал, что может позволить себе провести здесь одну-единственную ночь. Кровь стучала ему в виски. Конечно, может. Даже обязан – чтобы усыпить ее подозрения перед новой попыткой к бегству.

– Я не так уж и голоден, – сказал он.

Она замурлыкала, как кошка, стала расстегивать его кафтан. Он потянулся к пряжке, снял пояс, взгляд русалки задержался на пустых ножнах и других, с кинжалом Альфрика. Она встрепенулась:

– Но это же не сталь?! Я бы почувствовала близость железа. Ага, понимаю! – она вынула кинжал и внимательно осмотрела. – Пламенное Острие… Странное имя. Фаэрская работа, правда?

– Да. Я его забрал у герцога Альфрика, победив его в бою, похвалился Хольгер.

– Меня это не удивляет, благородный рыцарь – она потерлась щекой о его грудь. – Ты единственный, кто мог такое совершить, – кинжал вновь приковал ее внимание. – Все, что у меня есть, сделано из золота и серебра. Я много раз говорила жрецам дикарей, что хочу еще и бронзы. Но они и в молитвенном трансе, и в ясном сознании ужасно глупы, им и в голову не приходит, что демону озера может пригодиться хороший острый нож. У меня было несколько каменных – с древних времен, когда мне еще приносили такие жертвы. Но они все так источились, что остались одни жалкие обломки.

– Вот и бери этот кинжал в память обо мне, – Хольгер собрал всю силу воли, чтобы произнести это равнодушно.

– Я найду множество способов отблагодарить тебя, господин мой, сказала она. И собиралась вновь заняться его одеждой, но Хольгер взял у нее кинжал и кончиком пальца попробовал острие.

– Он совсем тупой. Отпусти меня на берег, и я его тебе наточу.

– О нет! – хищно усмехнулась она. Опыта общения с людьми у нее не было, и она могла, конечно, попасться на хитрость. Но не столь примитивную. – Поговорим о чем-нибудь более приятном.

– Можешь держать меня за ноги, или связать их, если хочешь, – сказал он. – Чтобы наточить этот нож, нужно выйти на воздух. Видишь, на нем написано, что нужно пламя. Она отрицательно мотнула головой. Хольгер криво усмехнулся. Что ж, это была только проба. Стоя рядом с этим грациозным существом, он не очень-то и жалел, что бегство не удалось.

– Как хочешь, – сказал он и положил ей руки на бедра.

Быть может, ее сбило с толку, что он ей не противился. Или чересчур была уверена в своих силах. Как бы там ни было, она сказала:

– Среди принесенных мне жертв есть такой круг… Может, попробуешь? Кажется, именно этим на земле точат ножи.

Хольгер поборол дрожь:

– Завтра.

Русалка выскользнула из его объятий:

– А я хочу сейчас! – глаза ее заблестели. Ту же капризность, прямо-таки граничащую с безумием, Хольгер подметил у жителей Фаэра. Русалка потянула его за руку. – Пойдем, посмотришь мои сокровища.

Он последовал за ней, притворяясь раздосадованным. Следом поплыли щуки.

– Ты говорила, дикари приносят тебе жертвы? – спросил он, превозмогая сухость в горле.

– Да, – рассмеялась она. – Каждую весну они приходят на берег и сбрасывают в воду то, что по их мнению, мне понравится. И в самом деле попадаются симпатичные вещички, – она раздвинула живой занавес. – Я все дары переношу сюда, в сокровищницу. Даже глупые, над которыми стоит посмеяться.